Немецкие реактивные самолёты в боях против сталинских соколов. Немецкие реактивные самолёты в боях против сталинских соколов Исследование и прокачка

Повести Me 262 в бой предстояло 262-й испытательной команде из Лекфельда, сформированной в апреле 1944 г под командованием капитана Тхирфельдера. Ядро EKdo 262 первоначально состояло из летчиков-испытателей "Мессершмитта", которые осуществляли подготовку пилотов и вырабатывали подходящую боевую тактику. Последняя была опробована в июне 1944 г, когда были предприняты первые опытные попытки перехвата разведчиков союзников. На счету EKdo 262 вскоре числились два "Лайтнинга" и один "Москито". Вскоре первый командир части капитан Тхирфельдер погиб после того, как его самолет, уже поврежденный в бою, разбился у Лекфельда. К тому времени фоторазведчику "Москито" из 544-го эскадрона RAF удалось добыть достоверные данные о боеготовности Me 262, положив конец сомнениям союзников.

25 июля 1944 г "Москито" под управлением флайт-лейтенанта Балла совершал полет на высоте 9000 м вблизи Мюнхена, когда наблюдатель предупредил пилота о быстро приближавшемся со стороны хвоста двухмоторном самолете. Это было неожиданно, так как "Москито" при полете на большой высоте практически не встречали никакого противодействия. Балл немедленно дал полный газ, но вражеский самолет - уже стало видно, что это Me 262, обошел "Москито" и развернулся в атаку. После резкого виража Me 262 уже через минуту был в 2000 м за "Москито" и вновь быстро приближался. С 700 м пилот "Мессершмитта" открыл огонь, но Балл ушел быстрым разворотом влево, а потом развернулся на Me 262, заставив его отвернуть. Этот маневр повторялся четыре раза. При этом немцу ни разу не удалось попасть в "Москито". После пятого захода Me 262 нырнул и с 700 м попытался атаковать "Москито" снизу, но Баллу опять удалось уйти из-под огня. Однако ситуация нравилась англичанину все меньше и меньше, и он спикировал в кучевые облака. Через три-четыре минуты полета в облаках Me 262 исчез из виду.

Интересно отметить, что двумя днями спустя, 27 июля в строй 616-го эскадрона вошел первый реактивный истребитель Глостер "Метеор" и совершил свой первый боевой вылет на перехват ракеты "Физелер" Fi 103. Британское истребительное командование первоначально готовило 616-й эскадрон для высотных воздушных боев и планировало боевой дебют английского реактивного истребителя двумя-тремя месяцами позже, но ситуация заставило немедленно бросить их на перехват Fi 103.

После гибели Тхирфельда в командование EKdo 262 вступил майор Вальтер Новотны (лучший на тот день ас люфтваффе). Хотя Вальтер Новотны считается пятым асом люфтваффе по числу сбитых машин, в то время он был наиболее известным за пределами Германии асом второй мировой войны. Он занимал почетное место наряду с Галландом и Мельдерсом в популярности, а его имя было одним из немногих, которое просочилось за линию фронта во время войны и обсуждалось общественностью союзников, подобно тому, как это было с Бельке и Рихтгофеном во время первой мировой войны.

Новотны пользовался уважением среди немецких летчиков-истребителей, как ни один другой пилот.

"Нови", как любили называть его товарищи, был легендой еще при своей жизни. Капитан в 22 года, он записал на свой счет 250 воздушных побед еще до своего следующего дня рождения и стал первым среди пилотов, достигших этого почти невероятного количества сбитых самолетов. Он стал восьмым военным, получивших Рыцарский Крест с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами.

Именно ему генерал Адольф Галланд предоставил честь командовать первой частью, оснащенной реактивными истребителями Me 262.

После расформирования в сентябре EKdo 262 была преобразована в "команду Новотны". Главной задачей для нее стал перехват американских бомбардировщиков. Официально "команда Новотны" стала боеспособной 3 октября 1944 г, имея в своем составе 40 перехватчиков Me 262A-la, из которых боеспособными были только 30. "Команда" состояла из двух эскадрилий, размещенных в Ачмере и Хесепе под Оснабрюком - на пути основных маршрутов американских бомбардировщиков. Через четыре дня после вступления в строй "команда" понесла первые потери. "Мустанг" из 361-й истребительной группы под управлением лейтенанта Дрю спикировал на два взлетавших Me 262. Оба "Мессершмитта" были сбиты. Хотя за месяц боев "команда" записала на свой счет 22 победы, эффективность ее действий была ниже ожидаемой - в "команде" из 30 боеспособных самолетов осталось только три. Лишь несколько машин было потеряно в боях, а остальные - в авариях из-за ненадежности техники и ошибок плохо подготовленных пилотов. Имея на своем счету уже 255 воздушных побед, Новотны 8 ноября 1944 г поднялся в воздух, чтобы защитить свою базу от налета бомбардировщиков В-17. Он ворвался в строй бомбардировщиков и очень быстро поразил одну за другой три машины. Затем отказал один из двигателей. В течение последующих нескольких минут, располагая высотой примерно в один километр, Новотны был атакован группой американских истребителей. Его самолет с воем и грохотом рухнул на землю и взорвался. В обломках потом были найдены обгоревшие остатки Рыцарского Креста и Бриллиантового дополнения к нему. После гибели майора Новотны - третьей потери за день - "команда" была выведена из боев, а выживший персонал послужил ядром для формирования первой группы, вооруженной Me 262 - III/JG 7 (3-я группа 7-й истребительной эскадры).

Тем временем на вооружение KG 51 (51-я бомбардировочная эскадра) поступили первые истребители-бомбардировщики Me 262A-2a. Командование ими принял майор Шенк. Боевой дебют "команды Шенка" состоялся в августе 1944 г над севером Франции. Именно Me 262А-2а из "команды Шенка" оказался первым сбитым американцами реактивным самолетом, когда 28 августа два "Тандерболта" из 82-й истребительной эскадрильи под управлением майора Мейера и лейтенанта Грэя спикировали на Me 262, летящий на высоте 150 м недалеко от Брюсселя. Пилот Me 262 слишком поздно заметил опасность и тут же был сбит.

Хотя боевая деятельность истребителей-бомбардировщиков Me 262А-2а из "команды Шенка" была для союзников не более чем булавочными уколами, она считалась в люфтваффе весьма успешной, и KG 51 постепенно перевооружалась на Me 262. 3-я эскадрилья КС 51с Me 262 стала боеспособной к началу октября вслед за другими эскадрильями I/KG 51. Me 262 из KG 51 теперь вели регулярные бомбежки стратегического моста Ниймеген, удерживаемого англичанами. Истребители и зенитные орудия не могли оказать им никакого противодействия. Me 262 действовали поодиночке, выходя днем к цели на высоте 8000 м, и сбрасывали бомбы с пологого пикирования с высоты 6000 м. При облачности ниже 300 м самолет пикировал до высоты 150 м. Ночью к цели выходили на высоте 4000 м, а бомбы сбрасывали с 3000 м. При такой большой скорости полета и изменении высоты зенитные орудия были бесполезны. Хотя атаки одиночных Me 262 были Малорезультативными, то, что реактивные "Мессершмитты" могли действовать практически безнаказанно, вызывало досаду противоборствующей стороны. Никакое воздушное прикрытие моста не могло решить проблему и не позволило даже сбить ни один Me 262. Для патрулирования вокруг моста были привлечены "Спитфайры"-XIV и "Темпесты"-V, но и они не достигли успеха. При первых же признаках опасности Me 262 выполнял переворот и уходил пикированием или шел вверх, используя более высокую скороподъемность.

В течение зимы 1944-45 гт число частей с Me 262 быстро росло. К I группе KG 51 присоединились получившие Me 262А-2а штаб и II группа эскадры, а также запасная группа IV(Erg.)/KG 51. На базе Me 262A-la/U3 была сформирована разведывательная часть - "испытательная команда Браунегга", позже ставшая 2-й эскадрильей 6-ой разведывательной группы. I/KG 54 была перевооружена с Ju 88A на Me 262А-1а, после чего группа была переименована в I/KGU) 54. Она базировалась в Гибельштадте под Вюрцбургом и считалась группой "всепогодных перехватчиков", хотя истребители не имели соответствующего оборудования. Первый же бой этой группы оказался роковым. 25 февраля шестнадцать Me 262 совершали взлет в плохих погодных условиях с нижней границей облачности в 1000 м. Самолеты взлетали вслед за Me 262 командира эскадры подполковника Ридезеля, когда на них из облачности вывалились "Мустанги". Позиция для Me 262 была крайне неблагоприятной, и в последующей общей свалке фон Ридезель и еще два пилота погибли, а семь самолетов были списаны. После этой неудачи группа так и не сумела оправиться. К концу войны, которая застала группу под Прагой, на ее счету было только 10 побед.

В начале 1945 г еще несколько бомбардировочных частей приступили к перевооружению на Me 262A, но до конца войны ни одна их них так и не вступила в строй. На 1 февраля в составе 9-й воздушной дивизии флота "Рейх" на Me 262 летали KG(J) 6 в Праге, KG(J) 27 в Марчтренке, KG(J) 30 в Смиршице под Кенигтрацем, KG(J) 54 в Гибельштадте, KGO) 55 в Ландау. Кроме того, формировались запасные группы 1(-Erg.)/KG(J) в Пильзене и II(Erg.)/ KG(J) в Нойбурге. Задача подготовки пилотов реактивных самолетов после EKdo 262 в ноябре была возложена на III/EJG 2 там же, в Лекфельде, а в начале следующего месяца была образована полнокровная истребительная эскадра JG 7 под командой полковника Йоханнеса Штейнгофа. Первой боеспособной группрй эскадры стала III/JG 7 под командованием майора Рудольфа Зиннера, которую перевели в Пархим под Швериным. Вскоре был сформирован и штаб эскадры. К тому времени полковник Штейнгоф был заменен майором Теодором Вейзенбергером. Штаб эскадры и HI/JG 7 сохраняли в последние недели войны почти постоянный состав из 45 Me 262, из которых редко более 30 были боеспособными. Тем не менее, они имели к концу войны на своем счету не менее 427 побед, из них около 300 - четырехмоторные бомбардировщики! Планировалось довести эскадру до полного состава с III/JG 7 в Бранденбург-Бресте, I/JG 7 в Кальтен-керхене и II/JG 7 в Ноймюнстере, хотя I и II группы так и не были доведены до полного состава. Еще одной частью эскадры была сформированная в Лекфельде IV(Erg.)/JG 7 - запасная группа, успевшая поучаствовать в боях и записать на свой счет 30 побед. Еще одной частью с Me 262, которая действительно приняла участие в заключительных боях второй мировой, была JV 44 - возможно одна из самых необычных истребительных частей люфтваффе.

В начале января 1945 г генерал-инспектор истребительной авиации Адольф Галланд за серьезные конфликты с руководством был снят со своей должности. Эта весть вызвала у летчиков-истребителей, особенно у командного состава, состояние шока. Это был последний аргумент, толкнувший группу офицеров во главе с полковником Лютцовом, Штейнгофом и Траутлофтом на объединение. Они искали способ отстранения от должности рейхсмаршала авиации Геринга, а также изменений в руководстве и оснащении истребительных частей.

Эти известные в Германии летчики-асы совместно с полковником Нойманном, Мальтцахном и Ределем составили документ, в котором откровенно было написано о недоверии истребителей к руководству.

Ознакомившись с документом, Геринг 19 января 1945 г приказал собрать всех недовольных старших офицеров в Доме авиации в Берлине. Это собрание проходило достаточно драматично. Лютцов, избранный докладчиком от лица недовольных, открыто высказал требования истребительной авиации: вооружать Me 262 прежде всего истребительные, а не бомбардировочные части. Далее, потребовал, чтобы командование ВВС прекратило нападки на собственных летчиков. От общего мнения он выразил недоверие вообще всему стилю руководства Геринга. Выступил против требования летать в любую погоду, что вело к большим потерям среди неопытных летчиков, но не наносило существенного ущерба неприятелю. Последним требованием было возвращение Галланда на прежнюю должность.

Выслушав эти требования, рассвирепевший Геринг объединение офицеров назвал заговором и оставил помещение со словами: "Лютцов, я Вас расстреляю!" Так далеко рейхсмаршал, конечно, не пошел, но результаты встречи вскоре проявились. Лютцов был отправлен в Северную Италию, где принял от полковника Нойманна должность командующего истребительной авиацией в этом районе. Штейнгофу запретили командовать боевыми частями и оставили без должности. Галланд, которого Геринг считал главой "заговора", должен был в течение 12 часов покинуть Берлин и каждый день сообщать о своем местоположении. Рейхсмаршал повелел разогнать "мятежников" в разные стороны и издал приказ, запрещающий контакты между ними.

Днем позже генерал Шперле информировал об этих событиях Гитлера. Тот срочно вызвал к себе Геринга и потребовал доклада о всем, что произошло. Особо он хотел знать причины снятия Галланда с должности. Различными аргументами Герингу удалось доказать, что снятие Галланда было неизбежным. Гитлер закончил разговор следующим образом:

Что же с ним делать? Он отверг все предложения о командных должностях и хочет только летать.

Хорошо. Галланд, Штейнгоф и другие твердили, что Me 262 - истребитель. Пусть докажут!

А какую часть дать Галланду? Эскадру, группу или эскадрилью?

Мне все равно!

С этого началась история JV44.

Галланд об этом впоследствии писал: "Геринг сообщил, что мне дана возможность доказать боевую ценность истребителя Me 262, которую я всегда пропагандировал. Я могу сформировать небольшую часть, вооруженную этим типом самолета; летчиков могу подобрать сам. Никакое руководство не имеет никакой власти над этой частью. Более того, мое подразделение не должно было иметь никакого контакта с другими истребительными частями. Это имело одно преимущество - давало полную независимость. Геринг кончил разговор словами: "Штейнгофа и Лютцова возьмите тоже!" После получения этого официального приказа Галланд пошел в VI отдел штаба авиации для дальнейших консультаций. Здесь возник вопрос, как именовать новую часть. Это не была эскадрилья, группа или эскадра. Наконец использовали необычное для люфтваффе обозначение Jagdver-band (истребительная часть). Галланд сам выбрал название - JV44.

После этих консультаций Галланд сперва нашел Штейнгофа, назначил его своим заместителем, и оба начали ускоренно работать над формированием части и ее подготовкой к боям.

JV44 начала создаваться в начале февраля 1945 г. на аэродроме Бранденбург-Брест под Берлином. Одновременно здесь проходило формирование I/JG7 (тоже с Me 262) под командованием майора Т.Вейсенбергера, который дал своим подчиненным распоряжение всячески помогать JV44. На этом аэродроме находились также цеха, где собирались Me 262 из узлов, доставлявшихся со всех концов рейха. Там JV44 получила свои первые машины. Хотя официально приказ о формировании JV44 датировался 24 февраля 1945 г., Штейнгоф получил первые самолеты 10 февраля 1945 г. В эти дни в часть прибыли первые летчики. Хотя первоначально Галланд намеревался собрать в JV44 только лучших асов, в начале формирования части ему пришлось взять то, что выделило управление кадров люфтваффе - несколько неопытных новичков, которые только закончили подготовку в III/EJG2. Галланд поручил Штейнгофу вести интенсивное обучение новичков на Me 262, а сам стал строить планы, как получить для JV44 опытных летчиков. Он лично объехал госпитали и Дома авиации, разговаривал с пилотами, которых хорошо знал, предлагая им возможность еще раз выйти против неприятеля с лучшим оружием, которое может дать люфтваффе. Во второй половине февраля 1945 г. в JV44 появились "мастера". Сначала прибыл лейтенант Кайзер, воевавший на всех фронтах. Из штаба JG7 перешел лейтенант К.Нойманн, летавший на Me 262 с декабря 1944 г., и который имел довольно большой опыт пилотирования этой машины. Прибыл и майор К.Г.Шнелль, которого Галланд вообще привез без разрешения из госпиталя.

В JV44 входил и командир III/JG7 майор Э.Хохаген, опытный пилот истребитель: его отпустили из JG7 из-за последствий повреждения головы при вынужденной посадке. Галланд, собирался пригласить в свою часть и Э.Хартманна, но тот заявил, что из-за молодости ему придется летать ведомым с кем-то из более старших летчиков и отказался. Впоследствии, сидя в советских лагерях, он часто жалел об этом. Все эти люди и их опыт стали большим подспорьем для Штейнгофа при подготовке JV44. Техническим офицером (инженером) части назначили лейтенанта Г.Фарманна, бывшего ведомого Штейнгофа; Галланд вытребовал его из JG7. Позднее эти функции передали майору Хохагену, который имел гораздо больший опыт в организации и техобеспечении.

24 февраля 1945 г. был издан официальный приказ о формировании JV44: "JV44 в Бранденбург-Бресте. Командир части имеет дисциплинарные права командира дивизии, во всех отношениях подчиняется воздушному флоту "Рейх". Особая часть Галланда включает 16 самолетов Me 262 и 15 пилотов". Подписал генерал-лейтенант Коллер.

Галланду и Штейнгофу было ясно, что ни новичков, ни опытных летчиков нельзя пускать в бой против превосходящих сил противника, пока они не освоят полностью Me 262. Из этих соображений Штейнгоф с конца февраля вел интенсивное обучение.

Летчики JV 44 летали поблизости от Одера, осваивая навыки пилотирования нового самолета. Во время одного из этих полетов они одержали первую победу.

В тот день Штейнгоф взял с собой лейтенанта Бломерта, одного из новичков. Об уровне его предыдущей истребительной подготовки Штейнгоф говорил: "Бломерт пришел из "бомбардировщиков", он летал на Ju 88 и свою последнюю петлю проделал еще в летной школе. На Me 262 летать ему трудно!" После старта взяли курс на восток - к Одеру. Держались железной дороги на Франкфурт, которая вела к реке. Здесь шли упорные ожесточенные бои. Перелетели реку. Прямо перед Me 262 Штейнгофа появился русский истребитель. Немецкий летчик не сумел среагировать: поскольку скорость "Швальбе" была значительно больше, советский самолет остался далеко позади. Вскоре Штейнгоф увидел впереди группу из 12 приближавшихся истребителей с красными звездами. Попробовал поймать один из них в прицел, но русские это заметили и начали маневрировать интенсивнее. Поэтому он решил уйти за пределы видимости, вернуться, прячась за облаками, и затем на полном газу пролететь сквозь группу и сбить какого-нибудь.

Штейнгоф отлетел и стал искать самолет Бломерта. Увидел его далеко позади: неопытный летчик не смог удержаться за ведущим. Штейнгоф убрал газ и выполнил левый разворот. Через минуту Бломерт догнал его. Ведущий вновь пошел в атаку и зашел на советские истребители со стороны солнца со скоростью 870 км/ч. "Швальбе" оказался слишком быстр. Как молния пролетел Штейнгоф мимо советских самолетов, стреляя из пушек. Но ни одного самолета не сбил.

Штейнгоф вновь стал высматривать Бломерта. Тот оказался на 2 км ниже, пытаясь догнать командира. Взгляд на часы - прошло 25 минут полета. Полковник выбрал курс, который привел его на другой берег Одера на высоте 1000 м. Снова он захотел атаковать группу русских истребителей, но вдруг увидел 6-7 Ил-2, обстреливавших немецкие позиции. Штейнгоф отдал по радио команду: "Бломерт, разворачивайся влево и следуй за мной!" И одновременно сам пошел влево. В его прицеле появился последний штурмовик. Короткая очередь, кажется, мимо. Штейнгоф повернулся и увидел, что из Ил-2 идет дым, самолет падает на землю. Победитель взял курс домой, с трудом к нему присоединился Бломерт, который снова не смог удержаться за ведущим. На последних каплях горючего они приземлились на аэродроме Бранденбург-Брест.

Весь февраль и март 1945 г. продолжалось формирование части Галланда. Сначала было очень тяжело, всего не хватало. Но у Галланда были хорошие связи и в течение марта JV 44 получила все необходимое. Обучение летчиков продолжалось пока позволяли погода, запасы топлива и вражеские истребители. При одном из тренировочных полетов на счет JV44 были записаны еще две победы. Вот что написал сам виновник - полковник Штейнгоф: "В один из мартовских дней я хотел поучить одного из новичков полетам в паре. После взлета мы взяли курс к нашей "учебной зоне" у Одера. Перелетели реку, на другой стороне мы увидели группу русских истребителей. Я хотел атаковать с ходу, но меня опять подвел угол упреждения при стрельбе, который для "реактива" иной, нежели у старых Bf 109. Я несколько раз неудачно пролетал через строй. Тут передо мной появилось, что-то, оказавшееся русским истребителем. Инстинктивно я выстрелили из четырех 30-мм пушек. Как молния вокруг моей кабины пронеслось облако обломков, а остатки советского истребителя падали к земле. Он буквально рассыпался в воздухе! Оглянувшись на группу, которую я атаковал, я увидел, как советские истребители на полном газу уходят на восток.

Разворачиваюсь, снижаюсь и обнаруживаю под собой одинокий истребитель с красными звездами, летящий к западу. Ловлю его в прицел и стреляю. Его пилот попытался уйти на бреющем, но врезался в верхушку холма. Разворачиваюсь, высматриваю своего подопечного. Он недалеко, по моей команде подходит ко мне, и мы летим домой "(здесь необходимо отметить, что немногочисленные Me 262, появлявшиеся на Восточном фронте, также несли потери от советских истребителей; по крайней мере в марте-апреле 1945 года три советских летчика - капитаны Кожедуб (Ла-7), Кузнецов (Як-9) и Марквеладзе (Як-9) заявили о уничтожении реактивных самолетов противника, а лейтенант Сивко (Як-9) погиб в бою против пары Me 262, сбив одного из них - прим. ред.).

В конце марта 1945 г. формирование JV 44 закончилось. Галланд решил использовать все свои связи для того, чтобы его часть перевели в южную Германию. Официально он обосновал это "прикрытием сохранившихся промышленных объектов": но на самом деле - не хотел держать своих летчиков под Берлином, где ожидался главный удар Красной Армии. Он действительно получил такой приказ 31 марта 1945 г, однако подготовка к перебазированию на аэродром Мюнхен-Рием начал еще за несколько дней до того. Первым ушел из Бранденбурга поезд, который вез оснащение JV 44 - оборудование, оружие, тягачи, автомобили, кухню и запчасти к Me 262. Все необходимое, что удалось получить со складов. Из-за плохой погоды перегонка самолетов началась только 3 апреля 1945 г. Самолеты летели по маршруту Эрлангер-Нюрнберг-Мюнхен, причем из 12 были потеряны два. Одним из них был самолет обер-фельдфебеля Э.Шалльнозера, "белая пятерка", сбитая над Мюнхеном американским истребителем Р-38.

В Мюнхене для самолетов подготовили укрытия подальше от взлетной полосы, поскольку этот аэродром был излюбленной целью американской авиации. Одновременно протекал ремонт всех Me 262 и вооружение их ракетами R4M, которые очень нравились Галланду и Штейнгофу. Все самолеты получили под каждое крыло панель, на которую можно было повесить 12 ракет. Таким образом с самолета можно было дать залп сразу 24 неуправляемыми ракетами, каждая с 0,5 кг взрывчатки в головной части. Некоторые Me 262 получили такую подвеску еще в Бранденбурге, но там это оружие не испытывалось. Поэтому летчикам было очень интересно испробовать ракеты на американских бомбардировщиках.

Личный состав части разместили возле аэродрома. Галланд и Штейнгоф использовали последние свободные дни перед началом боевых полетов для объезда лазаретов и полевых госпиталей под Мюнхеном, чтобы найти еще кого-нибудь из "стариков" и привезти в JV44. В Доме авиации у озера Тегерн они нашли тех, кого искали: В.Крупинского и Г.Баркхорна. Первый, ас Восточного фронта, был одним из учителей Э.Хартманна и сам сбил более 190 самолетов. Второй, ас № 2 в списке пилотов люфтваффе, имел на своем счету 301 победу. Оба они решили, что последуют за Галландом в Мюнхен. Вскоре из Италии приехал человек, которого так ждали - оратор от "мятежников" - Лютцов. Вновь прибывшие начали переучиваться на Me 262.

Именно в эти дни JV 44 начала становиться "элитной частью", о которой Галланд потом писал: "Рыцарский крест являлся нашим служебным знаком!"

4 апреля 1945 г. самолеты JV 44 впервые встретились в воздушном бою с американскими самолетами. Пилоты "Мустангов" из 324 FG (15-е ВВС) встретили над Мюнхеном группу Me 262. Лейтенант А. Кэндис и лейтенант Дж.В. Хаун записали под одному поврежденному Me 262, а лейтенант Р.А. Деци - один сбитый Me 262. Между 16.20 и 16.35 еще одна группа американских истребителей 325 FG столкнулась под Мюнхеном с Me 262, а лейтенант У.Дей - повредил один из них.

Немецкие источники об этих боях не упоминают, поэтому сегодня нельзя твердо утверждать, насколько правдоподобны утверждения американских летчиков. Впрочем, Me 262 не предназначался для маневренных воздушных боев.

Главной задачей JV 44 был перехват соединений бомбардировщиков союзников. Из-за большой прикрываемой площади и низких разгонных характеристик Me 262 из JV 44 были вынуждены действовать тройками, тогда как в JG 7 обычно использовалась четверка. Тройка самолетов была выбрана из-за плохой маневренности реактивных истребителей, которым было трудно удерживать строй во время маневров. Два задних самолета обычно летели чуть ниже, чтобы не терять ведомого во время маневров из-за плохого обзора с самолета вниз.

Для атаки бомбардировщиков JV 44 обычно использовала не менее эскадрильи - обычно девять истребителей или три тройки. Одно звено было ведущим, два других летели сзади и выше. Интервал между самолетами был 100 м и 150 м по высоте, между звеньями - 300 м. При полете более одной эскадрильи другие занимали место сзади и чуть выше. При обнаружении строя бомбардировщиков звенья разделялись и атаковали сзади поодиночке. При использовании нескольких эскадрилий перехватчиков, каждая из них атаковала "свою" группу бомбардировщиков. Атака начиналась за 5 км до цели обычно с превышения в 2000 м. Me 262 перестраивались в колонну и пикировали на 500 м ниже строя бомбардировщиков и за 1500 м до них, потом опять набирали высоту, чтобы оказаться прямо за ней в 1000 м. Главной целью этого маневра было набрать скорость до 850 км/ч, что исключало противодействие истребителей эскорта, хотя меньшая скорость была предпочтительнее для точного прицеливания. При атаке звено старалось действовать максимально разомкнуто, чтобы разорвать "стену" оборонительного огня с бомбардировщиков.

Me 262 из JV 44 использовали обычный прицел "Реви" 16В, но со специально нанесенными метками, соответствующими размаху крыла В-17 на дистанции 600 м. На этой дистанции залпом пускались 24 ракеты R4M, после чего пилот открывал огонь из пушек МК 108. При сближении на 150 м с целью Me 262 немного набирали высоту, чтобы как можно ближе пройти над строем бомбардировщиков, затрудняя тем самым ведение огня воздушным стрелкам В-17. Проход под строем бомбардировщиков считался опасным, так как обломки поврежденных бомбардировщиков и стреляные гильзы, сыпавшиеся в большом количестве, могли попасть в воздухозаборники турбореактивных двигателей.

После прохода над бомбардировщиками следовала атака следующей по курсу группы бомбардировщиков, либо уход пикированием из боя. Собрать группу после атаки не пытались - строй рассыпался слишком широко, а запас топлива был слишком малым. Лобовая атака была нереальной из-за слишком большой скорости сближения, что не позволяло точно целиться и вести огонь.

Встретившись с истребителями союзников, командир группы Me 262 решал принимать ли бой чаще всего в зависимости от наличии запаса скорости. Me 262 набирали высоту и атаковали сверху. Пилотам истребителей союзников ничего не оставалось, как разворачиваться на атакующие реактивные самолеты, так как тот, который продолжал лететь по прямой, обычно сбивался. Me 262 обычно уходили вверх и повторяли атаку. Если истребители союзников становились в оборонительный круг, то Me 262 пикировали сверху и открывали огонь, пытаясь совершить поворот вслед за "кругом", после чего уходили вверх. Затягивание боя на виражах для Me 262 всегда было не выгодно.

5 апреля 1945 г. JV 44 подняли против строя В-17 и В-24, сформировавшегося под Парижем и летевшего в северо-восточном направлении. С Риема поднялись пять Me 262. При первом контакте с соединением ракетами они сбили два В-17. Один из них упал под Карлсруэ. Еще два В-17 были повреждены так сильно, что по возвращении их должны были списать. Кроме бомбардировщиков американцы потеряли один Р-51 из сопровождения, ставший жертвой одного из немецких летчиков.

После израсходования ракет летчики JV44 напали на вторую волну американских бомбардировщиков, состоявшую из В-24. На этот раз атаковали пушечным огнем. Вот, что сказал об этом Ч.Бэимэн, пилот летевший в одном из В-24: "В этом вылете я действовал как командир одной из машин. Мы находились глубоко в воздушном пространстве Германии, когда справа промелькнул очень быстроходный самолет. "Что это было?" - крикнул мой второй пилот. "Мессершмитт 262" - реактивный самолет," - ответил я. Видим, что три В-24 в пламени уже идут к земле. Их экипажи, по-видимому, ничего не поняли, такой неожиданной была атака немецких реактивных истребителей. Стрелки сообщили, что видят Me 262, летающие вокруг нас. Где, к черту, наше истребительное прикрытие? В этот момент бомбардировщик затрясся от пулеметной пальбы и кабина заполнилась дымом горелого пороха. Один Me 262 пролетел над нашими головами; пулеметы бортовых стрелков палили как бешеные. "Реактив" с каждой секундой уменьшался, скорость его падала. Я видел, как он спустился в облачность и прямо перед нашим строем взорвался. Me 262 атаковали нас дважды. При второй атаке мы потеряли еще два В-24. Около пятидесяти наших летчиков тогда погибло".

За этот день пилоты JV 44 могли быть спокойны. Сбили 7 американских четырехмоторных бомбардировщиков и еще несколько были повреждены. Ракеты R4M показали себя очень эффективным оружием. Одна ракета была способна уничтожить "летающую крепость".

Неизвестно имя летчика, погибшего во взорвавшемся Me 262. Вероятно, это был кто-то из новичков.

В течение нескольких дней не произошло никаких боев. JV 44 интенсивно занимались переучиванием пилотов на Me 262.

8 апреля 1945 г. полковник Штейнгоф стартовал со своими ведомыми лейтенантом Фархманном и капитаном Крупински. Долетели до подножия Альп. Летели на высоте 6000 м. Штейнгоф сообщил: "Лайтнинги" слева, внизу!", и начал подниматься. Фархманн не удержался в строю и остался на 1000 м ниже. Штейнгоф перешел в пикирование и атаковал группу Р-38. Снова проявилась его старая ошибка при атаках на Me 262 - неправильное упреждение при стрельбе. Снаряды его пушек не попали ни в один самолет, но и его "Швальбе" неповрежденным проскочил сквозь строй американцев.

Штейнгоф продолжил полет курсом на Штуттгарт, откуда центр наведения сообщил о вражеских бомбардировщиках. Набрал высоту 8000 м, где его самолет нашел Фархманн и пристроился к нему. Минутой позже подошел и Крупински.

Недалеко от Штуттгарта они обнаружили большое соединение В-24 и В-17. Это были самолеты восьмой воздушной армии (8AF), идущие на Регенсбург. Первым атаковал Штейноф. Он пролетел мимо самолетов охранения и при приближении к бомбардировщикам хотел сперва открыть огонь ракетами. Однако устройство не сработало, ракеты не сошли с направляющих. Поэтому он быстро перешел на стрельбу из пушек. Штейнгоф обернулся и увидел, как моторы одного из "Либерейторов" окутались пламенем и черным дымом. Второй четырехмоторный бомбардировщик сбил Фахрманн, а затем один В-17 послал к земле Крупински. Фархманну удалось подбить еще один В-17, он повредил ему правый мотор. Минутой позже на него напали неприятельские истребители. Штейнгоф высматривал своего ведомого, но безрезультатно. Количество горючего вынуждало его вернуться в Рием. Сразу после посадки он стал спрашивать о своем друге. Но никто ничего о нем не знал - сели только два "Швальбе" - Штейнгофа и Крупинского.

Что же стало с Фархманном? При заходе в атаку стрелки повредили ему правое крыло так, что отказал мотор. Фархманн попробовал уйти на своем поврежденном самолете, но его засекли четыре истребителя сопровождения. Отход не удался, Me 262 летел на одном моторе слишком медленно и американские истребители засыпали "Швальбе" пулями. Они пробили кабину и разнесли приборную доску. Фархманн понял, что для спасения ему надо выпрыгнуть. Открыл фонарь кабины, расстегнул ремни и поток воздуха буквально "высосал" его из кабины. Дернул за петлю парашюта и снизился на небольшой лесок у берега Дуная. Когда он опускался, то услышал, как что-то большое упало в реку - это закончил свой путь его Me 262.

Фархманна сбил лейтенант Дж. Усятинский из 358 FG (9 AF), который в 14.15 атаковал один Me 262 поблизости от места, где упал самолет ведомого Штейнгофа.

9 апреля 1945 г. бомбардировщики 8 AF выбрали целью Мюнхен, в частности аэродром Рием, с которого действовали Me 262.

JV 44 потеряла тогда не менее одного самолета. Его записал на свой счет майор Э. Гиллер из 55 FG, пилот истребителя Р-51: "Когда мы вели крупное соединение на Мюнхен, влетели в небольшие облака, севернее города,непосредственно перед целью. Я был на высоте 7000 м. Когда выскочил из облаков, столкнулся с Me 262, оказавшимся напротив меня. Я видел, что его преследовали два Р-51. Я сбросил баки и повернул влево в надежде перехватить его. У меня было преимущество в высоте и я пустился за ним. Примерно через 10 минут я его догнал. Реактивный самолет слегка развернулся и начал снижаться. При этом мы оказались над нижней окраиной Мюнхена: Me 262 шел на высоте 300 м, а я на 2000 м. Тут я его опять на минуту потерял, затем нашел - он подходил к аэродрому Рие. Я дал полный газ своему Р-51 и догнал немца на высоте 150 м, за 100 м до взлетной полосы. Дал несколько очередей и наблюдал попадание в левое крыло и фюзеляж. Немец уже выпустил шасси и его скорость была около 400 км/ч. У меня на указателе скорости было 720 км/ ч, поэтому я пролетел над ним и взял ручку на себя, чтобы вновь набрать высоту. Когда я обернулся, я увидел, что мой противник лег на брюхо примерно в 100 м за полосой. Он не горел - видимо остался без горючего. Немецкий самолет был наверняка уничтожен".

Сведения майора Гиллера подтверждают то, о чем говорили немецкие летчики: самолет был наиболее уязвим при взлете и посадке. Эта атака является классическим примером борьбы с Me 262.

Кроме этого самолета JV 44 по американским данным потеряла еще один, сбитый другим летчиком 55 FG, лейтенантом Г.Муром. Однако эта победа не была подтверждена и подробности ее неизвестны.

А что о 9.4.45 пишут немецкие документы? Авиасоединение врага начало налет на Мюнхен и аэродром Рием. Несколько вражеских бомбардировщиков сбито в ходе того налета. Взлетные полосы в Риене сильно повреждены, нарушено снабжение водой и электроэнергией. Повреждены ангары, мастерские, уничтожено несколько емкостей с топливом. Начаты интенсивные работы по ликвидации ущерба, но не менее двух дней аэродром не мог функционировать".

Для Галланда и его летчиков это означало, что они не будут иметь возможности взлетать против неприятеля. 10.4.45 Галланд был вызван Герингом в Оберзальтцберген. Галланд об этом позднее написал: "Рейхсмаршалл принял меня с удивительным вниманием, попросил проинформировать о первых боях моей части. Все его скептическое отношение к Me 262 при обороне Рейха исчезло. Геринг подтвердил, что я был прав в вопросе использования Me 262."

На аэродроме Рием персонал упорно старался привести полосу в рабочее состояние. Работам постоянно мешали летчики 353 FG, которые сбрасывали небольшие осколочные бомбы и обстреливали все движущееся. Наконец им удалось обнаружить замаскированные Me 262, которые они и выбрали своей целью. Три "Швальбе" были уничтожены полностью и три повреждены. Штейнгоф приказал все остальные Me 262 переместить подальше от аэродрома.

11 апреля 1945 г. бомбардировщики 8 AF снова налетели на Риен и уничтожили все, что удалось отремонтировать. Единственным плюсом было то, что ни один из оставшихся самолетов JV 44 не пострадал. Они переждали налет в укрытиях далеко от целей налета.

Между 12 и 15 апреля 1945 г. на аэродроме Рием шли ускоренные ремонтные работы. За эти дни ни немецкие, ни союзные архивы не упоминают о встречах с Me 262 в окрестностях Мюнхена. Очевидно, американские бомбардировщики проделали "солидную работу" и вынудили JV 44 остаться на земле.

16 апреля 1945 г. наконец взлетная полоса в Риеме была доведена до приемлемого состояния и самолеты JV44 смогли пойти в бой. Первым из них стала атака четырех Me 262 на группу В-26. В атаку их вел сам Галланд. Позднее он писал: "Под Ландсбергом мы столкнулись с группой из 16 "Мародеров". Атаковали их примерно с дистанции 600 м залпом ракет по строю. Видел два попадания. Один самолет загорелся и взорвался. Второй потерял большую часть правого крыла и начал падать прямо вниз. Между тем успешно атаковали три машины, шедшие за мной. Мой ведомый, Э.Шалльмозер, несколько дней назад таранивший над Риемом "Лайтнинг", не стрелял, пока совсем близко не подошел к В-26. Когда он открыл огонь по вражескому бомбардировщику, то уже не мог увернуться и самолеты столкнулись. Обе машины начали падать к земле, никто из нас не думал, что у молодого летчика есть шанс выжить. Но вечером зазвонил телефон - с окраины Кемлхна говорил Шалльмозер. Послали за ним машину. Долго ждали, пока его привезут, наконец он появился с раненой ногой и парашютом. Он жалел, что не навестил свою мать, жившую недалеко от того места, где он выпрыгнул".

После полудня подразделение Галланда стартовало снова, на этот раз против четырехмоторных бомбардировщиков 8 AF, бомбивших Розенгейм к югу от Мюнхена. Опять произошло столкновение с американскими истребителями. Майор Л.Норли вспоминал:" Мы обеспечивали непосредственное прикрытие "коробки" бомбардировщиков на всем пути. У самого Мюнхена на высоте около 700 м заметили одиночный Me 262, летящий к юго-востоку. Я послал за ним одно звено, чтобы проследить за ним, а если он пойдет на посадку, сбить его. Однако пилот реактивного самолета заметил их, дал газ и улетел".

Пилоты JV 44 добились успеха - напали на соединение В-17 и сбили три машины.

17 апреля 1945 г. стартовали 9 Me 262 под командой Галланда, Штейнгофа и Хохагена, разбитые на три звена по три самолета. Вероятно, это было наибольшее количество самолетов, которые JV44 одновременно бросила в бой. Маленькая группа полетела к Мюнхену, на который американские бомбардировщики ссыпали свой смертоносный груз.

Пилоты Me 262 ждали, когда бомбардировщики покинут зону зенитного огня, а затем пошли в атаку. Первой выпустила ракеты первая тройка. Строй В-17 нарушился. Один самолет взорвался, окружающие, пораженные ударной волной, вывалились из строя. В этот момент выпустила свои ракеты вторая тройка Me 262. Полковник Штейнгоф видел, как последний "Швальбе" звена замешкался с ракетами, и обладая очень высокой скоростью по сравнению с бомбардировщиками, врезался в один из "боингов". Немецкий истребитель крылом буквально срезал высокий киль. В-17 завращался и начал падать к земле (в его обломках погиб весь экипаж лейтенанта Б.Хэрриса). Me 262 без внешней части крыла последовал за ним. У Штейнгофа не было времени проследить дальнейшую судьбу неуправляемого истребителя, поскольку нужно было вести в атаку свое звено. Сперва он хотел выстрелить ракетами. Однако спусковое устройство опять не сработало и он пролетел сквозь строй американских бомбардировщиков, стреляя из пушек. Он спокойно наблюдал, как из одного В-17 повалил дым. И еще один самолет загорелся. Тут сверху свалились американские истребители сопровождения. Но немецкие летчики не дали втянуть себя в бой, увеличили скорость и направились к Риему. Однако свой аэродром они обнаружили в руинах. За время их отсутствия другое соединение бомбардировщиков основательно повредило аэродром. Впрочем, все Me 262 успешно приземлились, были оттянуты в сторону и укрыты.

Возвратилось 8 самолетов. Пропала машина обер-фельдфебеля Э. Шалльмозера. Это он столкнулся с В-17. После его третьего тарана никто не верил, что увидит его живым. Но на второй день Шалльмозер объявился в Риеме. Ему опять удалось покинуть неуправляемый Me 262 и спуститься на парашюте. В этом бою над Мюнхеном немецкие пилоты насчитали шесть сбитых В-17 и два сильно поврежденных. В действительности было потеряно 7 В-17, один от огня зенитной артиллерии и несколько сильно повреждено.

Утром 18.4.45 РЛС немцев обнаружили большую группу бомбардировщиков в районе Штуттгарта. Предполагаемая цель-Регенсбург. Была установлена связь с JV 44 в Риеме и Галланд приказал поднять шесть Me 262. Самолеты взлетали тройками. В тот день стартовал наилучший состав не только в JV44, но и во всех "люфтваффе". Это были: Штейнгоф (176 побед), Галланд (104), Баркхорн (301), Крупински (197), Лютцов (105), Фархманн (4).

Первое звено, Галланд-Баркхорн-Лютцов, взлетело без проблем, хотя у Бакхорна это был первый боевой вылет на Me 262. Старт второго звена начался с неприятностей. У ведущего, полковника Штейнгофа, попав в бомбовую воронку, сломалась правая стойка шасси. Истребитель, нагруженный горючим и ракетами, шаркнул по земле, правый мотор вспыхнул; машина на полном ходу врезалась в насыпь на конце полосы. Шасси сломалось, самолет подпрыгнул и сразу после падения загорелся. Никто не надеялся,что Штейнгоф спасется. Но прямо из пламени выскочил горящий летчик. Его привезли в больницу, где он и встретил конец войны.

Пять оставшихся Me 262 напали на группу В-26 из 322BG и, пройдя через охранение из Р-51, сбили один "Мародер" и второй повредили. Данные другой стороны показывают, что Штейнгоф не был единственной потерей JV 44 в тот день. "Мустанги" из 325 FG патрулировали 18.4.45 поблизости от Риема. В 10.50 майор Джонсон заметил взлетающий реактивный истребитель. Он спикировал с 3000 м к земле и его пулеметы поразили Me 262 в минуту, когда тот оторвался от земли. Немецкий летчик и под обстрелом набирал высоту и разворачивался влево. Джонсон удерживал контакт и стрелял короткими очередями. Оба самолета поднялись на высоту 1000 м, когда Me 262 повалился назад, а немецкий летчик выпрыгнул с парашютом. Имя сбитого летчика неизвестно.

Удача похоже отвернулась от JV 44. 21 апреля в бою был ранен Баркхорн, а 24-го объявили пропавшим без вести полковника Лютцова. 26 апреля эту часть постигла новая беда - был ранен Галланд и его пришлось отправить в госпиталь. За время своего существования JV44 записала на свой счет около 50 воздушных побед.

Как уже говорилось ранее, для ускоренной подготовки пилотов на реактивные самолеты в сентябре 1944 г в Лекфельде не базе испытательной команды "262" была сформирована группа III/ EJG 2. Эта часть стала широко известна в начале 1945 г., когда командование люфтваффе решило ускорить вооружение истребительных частей самолетами Me 262.

III/EJG2 разместили на аэродроме в Лекфельде, и туда начали прибывать пилоты истребительной и бомбардировочной авиации. Приказ был один: "Как можно быстрее научитесь летать на реактивных истребителях!" В соответствии с этим и строился курс. Сначала 20 часов полетов на Bf 110 и Me 410 с одним выключенным мотором, что готовило к будущим трудностям с Me 262. Собственно, ознакомление со "Швальбе" включало восемь полетов общей продолжительностью 7 часов: час по кругу над аэродромом, два часа пилотажа, час полета над местностью (обучение навигации), час высотных полетов и два часа для выработки навыков полета в строю. Под конец - полет со стрельбой. На этом обучение заканчивалось, все остальное проводилось в части, куда направлялся летчик, и во многом зависело от его подготовки.

Но проводить и эту минимальную программу в начале 1945 г было непросто. Двухместных Me 262B было очень мало, некоторые опытные фронтовые летчики от теоретического курса переходили сразу на боевые одноместные машины. Удивительно, но при постоянных неполадках по техническим причинам случилась всего одна авария из-за ошибки при пилотаже во время обучения.

Подготовке постоянно мешала авиация союзников, о чем пишет капитан Э.Хартманн, который одним из многих проходил переподготовку на Me 262:

"Американцы атаковали аэродром каждое утро, и полеты можно было начинать лишь после ремонта взлетной полосы, примерно в 10.30. Летали час-полтора, потом к полудню появлялись истребители союзников и атаковали с с пикирования. За ними прилетали Р-47, сбрасывавшие за раз пять тонн взрывчатки. Ночью слышался типичный звук моторов "Мерлин", что означало, что нас навестили "Москито". Самолеты RAF пикировали, стреляли по всему, что светится на аэродроме и вокруг него".

Как можно видеть, работа III/EJG 2 была совсем непростой. В феврале 1945 г. командование частью принял известный немецкий летчик-ас Гейнц Бар. Бар кроме обучения летчиков, участвовал в испытаниях, проходивших в Лекфельдском отделении фирмы "Мессершмитт". Практически, Бар летал на них несколько раз в день, поэтому неудивительно, что в управлении реактивным истребителем он достиг мастерства, позволившего получить столь высокие боевые результаты. К сожалению, сейчас уже нельзя точно выяснить, в каких испытаниях участвовал Бар (80-90 полетов на опытных машинах не записаны в его летной книжке). Он летал с подвесными баками, с ракетами R4M, и на самолетах с комбинированным вооружением (Me 262A-la и Me 262A-la/U5). Подтверждается его полет на Me 262С-1 ("Хейматшутцер I"). На этом самолете Бар взлетел 15.02.45 и достиг при этом наивысших показателей, замеренных когда-либо на Me 262 - скорости 1040 км/ч и высоты 14700 м. Помимо испытаний и обучения летчиков, Бар опять стал совершать боевые полеты. Его первый известный боевой вылет 02.03.45 г. Он имел на своей стороне два преимущества: реактивный истребитель, которым овладели еще немногие, и своего старого приятеля Лео Шумахера, который тоже попал в III/ EJG 2, и опять стал ведомым своего командира из JG 1. Можно считать, что частично заслуга Бара в том, что Шумахер 01.03.45 был удостоен Рыцарского креста.

Первую победу на Me 262 Бар одержал 19.03.45. Вражеский истребитель типа Р-51 пришлось атаковать дважды, поскольку на первом заходе оружие отказало. Помеху удалось устранить, Бар вернулся, и с правого боевого разворота открыл огонь из всех четырех Мк 108. Как видели наблюдатели, Р-51 потерял высоту и упал.

Здесь необходимо сделать небольшую вставку. Этот Р-51 был первой победой Бара на реактивном самолете, за ним последовали другие, которые вынесли его во главу немецких летчиков-истребителей, воевавших на этом типе. Подтвержденных побед у Бара было 16, но в авиационной литературе сообщают о 19. Нигде не уточняют, какие из них подтверждены.

Бар относит первый успех на "турбине" к 19.03.45. При этом он летел на Me 262A-1 (зав.ном. 110559) с красным номером "13" на фюзеляже. Интересно, что в то время Шумахер летал на Me 262A-1 с обозначением "23" красного цвета. Эти номера они сохраняли еще с аэродрома в Стермеде. Немецкие летчики верили в счастливые числа. Может быть, в этом что-то и было, что позволило Бару развить свои успехи. 21.03.45 от его снарядов взорвались баки американского "Либерейтора", и бомбардировщик в пламени упал на землю. Тремя днями позже, 24.03.45 он сбил над Штуттгартом еще двух противников - один Р-51 и один "Либерейтор". Хвост ему вновь прикрывал старый ведомый Шумахер.

27.03.45 аэродром в Лекфельде посетил подполковник Вальтер Даль (128 побед), новый инспектор дневных истребителей. Когда он все осмотрел, то пожелал слетать с пилотами I1I/EJG2 на боевое задание. Имел место постепенный старт против бомбардировщиков, шедших на Лекфельд. Даль взлетел вместе с Баром и еще несколькими пилотами на Me 262.

После боя он объявил о том, что сбил два Р-47 (126-я и 127-я победы). Бар доложил о трех, а фельдфебель Раухенштейнер об одном Р-47. Однако, в тот день USAAF потеряли один Р-47 из 367 FG, еще один Р-47 по неизвестным причинам упал в Ла-Манш. 04.04.45 Бар заявил об одном Р-51, а 09.04.45 взлетел против соединения из 40 В-26 из 387 BG, которые шли на военные склады в районе Амберг-Куммерсбрюк. По рассказам американских летчиков, на них напала пара Me 262, которая сбила один В-26 и один сильно повредила. Один из реактивных самолетов получил повреждение от огня бортовых стрелков и вспыхнул. Может быть правдой, что в этом случае победу одержал Бар, который в тот день записал на свой счет два В-26. 12.04.45 он объявил об уничтожении еще одного В-26, а 18.04.45 -двух Р-47.

После войны Бара допрашивали насчет его мнения о Me 262. Он отвечал: "Когда мы сели на Me 262, все стало иначе, и мы получили преимущество над истребителями союзников. Реактивный самолет превосходил любой поршневой. Мы могли принять бой, либо избежать его. Решение принадлежало нам. Преимущество в тяге и вооружении, которые нам давал Me 262, являлись решающими в бою истребителей. Это все в предположении, что работают обе турбины. Если один двигатель выходил из строя, было хуже. Наибольшие проблемы нам создавали истребители союзников, которые вели нас до дома и расстреливали над аэродромом, когда мы приземлялись".

Бар хорошо знал, что говорил. Он подтвердил свое мастерство во владении Me 262, примером чего стали два Р-51, которых он сбил 19.04.45. В этот день USAAF действительно сообщили о потере двух "Мустангов": одного из 354 FG и одного из 364 FG. Бар в тот день стартовал на "красном 13", № 110559.

Это были его последние победы в III/ EJG 2. Хотя применение Me 262, несомненно, было успешным, и самолет продемонстрировал преимущество над всеми самолетами союзников, несколько сот реактивных истребителей не могли ни существенно повлиять на результаты войны в воздухе, ни остановить наступление войск неприятеля. Конец "третьего рейха" неотвратимо приближался.

23.04.45, перед подходом частей американской армии, Лекфельд эвакуировали. Бар вместе с другими летчиками III/EJG 2 перегнал все исправные Me 262 в Мюнхен-Рейм, к JV 44 Адольфа Галланда. Вместе с Me 262 в Мюнхен перелетели несколько Не 162 из Егрrрobungs kommando 162, которую во второй половине апреля эвакуировали в Ленкфельд из Рехлина. В литературе часто встречается мнение, что Бар руководил этим kommando в Рехлине, но это ошибка; он был командиром II1/EJG 2, и подразделением Не 162 командовал только в момент его прибытия в Лекфельд.

Люди из III/EJG 2 вовремя усилили JV 44. Как уже говорилось выше, в конце апреля эта часть лишилась полковника Иоганна Стейнхоффа, который на своем Me 262 попал в аварию на взлете, и с тяжелыми ожогами угодил в госпиталь, майора Баркхорна, полковника Понтера Лютцова и самого Галланда. Командование JV 44 принял Бар.

В конце апреля 1945 г. уже чувствовалось, что конец близок. Уже ничего не было, ни горючего, ни запчастей, ни приказов. Как ни странно, Me 262 хватало - их передавали из расформируемых частей в JV44. 28.04.45 она еще взлетала против неприятеля. Единственную победу одержал Бар, сбивший один Р-47. Следующий день стал последним, когда JV44 поднималась в бой. Взлетели два-три реактивных истребителя;

Гейнц Бар в это время одержал свою последнюю победу. Над Бад-Альбингеном он подстрелил "Москито". Его счет закончился числом 221.

В JV44 Бар летал на разных Me 262А-1. Позднее утверждали, что несколько побед он одержал на Me 262A-la/Ul. Самолет с таким обозначением действительно существовал, у него вместо обычных четырех Мк 108 впереди стояли шесть разного типа: четыре MG 151/20 и две Мк 103. Бар утверждал, что на таком Me 262 атаковал "Москито" в JV 44.

Интересно, что такое комбинированное вооружение себя не оправдало, было демонтировано, и самолет вернули к исходному виду.

В последние дни апреля 1945 г. JV 44 перелетела в австрийский г. Зальцбург. Там 02.05.45 её застал приказ переместиться в район Праги и войти в состав JG7 как IV группа. Однако, этот приказ выполнен не был. 03.05.45 Зальцбург капитулировал. Когда к летному полю стали приближаться американские танки, Гейнц Бар отдал свой последний приказ: "Зажигайте Me 262!" Его военная одиссея закончилась в американском плену. За войну он совершил около 1000 боевых вылетов, сбил на Восточном фронте 96 самолетов, а остальные из 221 победы одержал против союзников. На Me 262 он имел 16 подтвержденных побед. Уничтожил 22 американских четырехмоторных бомбардировщика. Сам был сбит 18 раз, 4 раза пользовался парашютом.

Американцы хорошо понимали, кого им удалось захватить. Люди, летавшие на Me 262, были очень ценны. После нескольких предварительных допросов все офицеры JV 44 были погружены в транспортный самолет и вывезены в Англию. Их разместили в специальном лагере №7 в Бовингтоне. Большая часть вопросов касалась Me 262. Бар и остальные рассказывали. Запираться не было никакого смысла, война была проиграна, союзники захватили значительное количество неповрежденных Me 262. Режим в лагере был довольно свободным. Все изменилось, когда пленным стало нечего сказать, и их послали на континент, в обычный лагерь военнопленных. Там условия были значительно хуже. Бара отпустили в середине 1947 г. Его возвращение в гражданскую жизнь стало непростым. Там, где он просил работу, при беседе его отвергали. Он перебрал множество невзрачных работ, пока в 1950 г. у него не появился шанс. В одном немецком аэроклубе он стал инструктором.

28.04.57 Бар представлял в Брауншвейге легкий спортивный самолет. Неожиданно тот на высоте 50 м перешел в штопор, и лучший ас реактивной авиации времен Второй мировой войны на глазах своей семьи нашел смерть в обломках самолета.

Впервые советские летчики встретились с реактивным "Мессершмиттом" весной 1945-го. Несмотря на то, что пилотов готовили к этим встречам, вступать с ними в поединок было практически бесполезно. Победить врага можно было лишь при благоприятном стечении обстоятельств, в расчёте на неожиданность.

Описание фрагментов боев с Me.262 можно найти в воспоминаниях маршалов авиации С.А. Красовского и С.И. Руденко. Кроме всемирно известной победы И.Н. Кожедуба, реактивные "Мессершмитты" были записаны на счета Марквеладзе, Кузнецова и других летчиков 16-й воздушной армии. Например, лейтенант Л. Сивко сбил Me.262, заходивший в хвост штурмовика Ил-2, залповым огнем.

Во 2-й воздушной армии первыми открыли счет сбитым реактивным машинам, когда те также атаковали Ил-2, летчики 2-го гвардейского штурмового авиакорпуса. Но разобраться в преимуществах и недостатках новинки немецкой авиации мы смогли лишь после окончания войны.

Источники

• "Крылья-дайджест" /№10 1997г./
• "Ме. 262 на советском фронте" /Николай Васильев/

Имея в конце 30-х пожалуй лучший истребитель в мире, германский военный гений и не думал останавливаться на достигнутом. К 1938 году в обстановке беспрецедентных мер секретности немецкие конструкторы не только сконструировали реактивный двигатель, но и провели обширную программу стендовых и полетных испытаний. Фирма HEINKEL даже построила первый в Германии реактивный самолет, на котором и испытывались двигатели. Поэтому перспективный истребитель уже изначально рассматривался как реактивный. Фактически, речь шла о создании конструкции с чистого листа. Даже реактивных двигателей, на которых будет летать новый самолет, тоже пока не существовало. К их проектированию конструкторы фирм «Юнкерс» и BMW еще только приступили. Однако военно-воздушный флот «Третьего Рейха» страстно желал иметь истребитель, который бы значительно превосходил в скорости Ме-109.

Так за точку отсчета при оценке результата предполагалось принять показатели Ме-109, то конструкторы фирмы «Мессершмитт», начиная работы, за основу взяли расчеты и результаты аэродинамических продувок истребителя Ме-109. Это в наши дни, в эпоху безраздельного царствования реактивной авиации, даже школьнику известно о существовании звукового барьера и связанных с ним проблем, а в тридцатых годах авиация к нему даже не приближалась. Поэтому Вилли Мессершмитт при конструировании новинки пользовался старыми, но неоднократно апробированными методиками расчетов. Разве что вносились некоторые поправки на предполагаемый диапазон скоростей.

Согласно оценочным прикидкам новый самолет должен был летать со скоростью 700 километров в час, что, как минимум, в полтора раза превосходило аналогичный показатель поршневых истребителей того времени. Для развития столь чудовищной скорости мощности одного, пусть даже реактивного, двигателя все же не хватало, и само собой напрашивалось решение в виде двухдвигательной схемы. К тому же вынесение двигателей в индивидуальные гондолы под крылья позволяло кардинально обжать фюзеляж, применить сильно «зализанные корпуса», выработанные во время конструирования гоночных самолетов в конце двадцатых — начале тридцатых годов XX века, а также облегчить обслуживание и доводку двигателей в процессе испытаний.

В результате получился самолет с узким вытянутым, треугольным в плане, как наконечник стрелы, фюзеляжем, без сильно выступающих частей. Даже каплевидный фонарь пилотской кабины был уменьшен до крайности, чтобы снизить сопротивление воздушному потоку. Первоначально крылья планировалось сделать прямыми по передней кромке, но продувки в аэродинамической трубе показали, что такое крыло на больших скоростях создает большое сопротивление. С увеличением стреловидности, то есть отгибания крыльев назад, сопротивление падает. Поэтому новый самолет имел и несколько необычные крылья, стреловидные по передней кромке. Схема шасси предполагалась стандартная, с неубирающимся хвостовым колесом.

Исследования продолжались почти два года. Лишь к марту 1940 года расчеты удалось закончить, и на их основе построили полноразмерный деревянный макет, который продемонстрировали высшему командованию Люфтваффе. Конструкция выглядела настолько перспективно, а инженерные выкладки — настолько оптимистично, что Министерство авиации Рейха (RLM) утвердило заказ на постройку трех прототипов.

Очень скоро чертежи стали воплощаться в металле, и проект из опытной стадии переходил в этап наземных испытаний. Статичные тесты шли хорошо, и приближалась пора опробовать новый самолет в воздухе. В начале, как это делается в подобных случаях, безмоторную конструкцию буксировали за транспортным самолетом и отцепляли от буксирного троса, когда требовалось сымитировать посадочные режимы. Однако полностью закончить программу пилотажных испытаний без установки штатных двигателей не представлялось возможным. Проблема заключалась в том, что инженеры фирмы BMW, считавшейся генеральным подрядчиком по поставке реактивных двигателей, все никак не могли закончить свой этап работ. Задержки первое время списывались на неизбежные в подобных случаях технические трудности, и Вилли Мессершмитт не испытывал особого беспокойства. Но потом отсутствие двигателей стало критическим, ставящим под угрозу сроки выполнения всего проекта в целом. Инженерам фирмы «Мессершмитт» пришлось искать экстренный выход.

Поступило даже предложение от фирмы «Вальтер» установить вместо недостающих турбореактивных двигателей BMW ракетные двигатели Walter HWK R II-203b с тягой семьсот пятьдесят килограммов каждый. Инженеры фирмы «Вальтер» настаивали на том, что установка этих двигателей позволит провести программу испытаний самолета на высоких скоростях.

Предложение выглядело привлекательно, но Вилли Мессершмитт серьезно опасался, что это может повредить прототип и негативно отразиться на всей программе в целом, так как проект не был рассчитан на использование ракетных силовых установок. Поэтому было решено установить на существующий прототип обычный поршневой двигатель. Это позволило бы продолжить полетные испытания и давало моторостроителям еще некоторое время. В конце концов найденное решение воплотили в жизнь. Фюзеляж первого прототипа переделали и установили в носу надежный и многократно опробованный поршневой мотор Junkers Jumo-210G мощностью пятьсот киловатт. Этот необычный самолет впервые поднялся в воздух 18 апреля 1941 года. Первый полет прошел весьма удовлетворительно, и еще целый год реактивный самолет рассекал упругий воздух самым обычным тянущим винтом. Впоследствии, чтобы не нарушить балансировку машины, под крылья вместо двигателей были установлены их полноразмерные макеты.

По иронии судьбы именно поршневой мотор, вероятно, спас всю немецкую реактивную программу. Нельзя забывать, что реактивные самолеты разрабатывались в условиях строгой секретности и лишь немногие высокопоставленные руководители «Третьего Рейха «вообще знали о них. В свое время национал-социалистическое движение начиналось с рабочих кварталов, и многие руководители страны попали на высокие посты, не имея даже законченного среднего образования. Они не могли адекватно оценивать результаты исследований, и любая серьезная неудача могла обернуться закрытием всего направления, ведь Германия и так имела лучшие в мире самолеты, лучшую армию и вот-вот намеревалась заполучить лучший флот.

Фирма BMW смогла предоставить двигатели лишь только в марте 1942 года. Так как первый прототип уже многократно полетал на испытаниях, реактивные двигатели решили установить именно на него, хотя сборка второго прототипа (Ме-262 V2) уже была закончена. Поршневой мотор решили не снимать, иначе пришлось бы заново переделывать всю носовую часть фюзеляжа, на что уже не оставалось времени.

Когда пилот Фритц Вендель поднял прототип в воздух, всплыли все недоработки турбореактивных двигателей BMW. Сначала отказывает один мотор, что в принципе еще не было смертельным, а вскоре захлебывается второй. Оказавшись в критической ситуации, Вендель все же не покинул машину (хотя по инструкции мог это сделать), а запустил поршневой мотор и ценой титанических усилий сумел посадить самолет. Этот полет показал, что реактивное творение Вилли Мессершмитта, хорошее само по себе, без двигателей еще долго может простоять в ангаре. А в это время Третий Рейх все глубже и глубже увязал во Второй мировой войне, и гениальный некогда Ме-109 уже явно сдавал позиции. Новые английские «спитфайеры» наверстали былое отставание и даже добились некоторого превосходства по отдельным параметрам. Подобным образом обстояли дела и с новыми американскими истребителями.

В конце тридцатых годов заказ на разработку реактивных двигателей разместили не только на BMW. Желая подстраховаться, аналогичную спецификацию получила и фирма JUNKERS, поставлявшая Люфтваффе львиную долю поршневых моторов и считавшаяся ведущей в области немецких авиационных двигателей.

Упустив первое место на старте, JUNKERS обошла конкурента на вираже и тут же представила Мессершмитту свои турбореактивные Jumo. Вообще говоря, так как изначальное техническое задание было одинаковым, то и результаты независимых работ оказались довольно схожими. Хотя нельзя не признать тот факт, что вариант фирмы «Юнкерс» также не дотягивал до идеала. Тем не менее на первых испытаниях второй вариант показал себя вполне достойно, и в дальнейшем статус основного поставщика реактивных двигателей по данному проекту передали «Юнкерс».

Двигатели Jumo также не обеспечивали нужного значения тяги и имели некоторые конструктивные недостатки, и «Мессершмитт» передал разработчикам весьма приличный перечень претензий. Однако уже через два месяца, 18 июля 1942 года, «Юнкерс» поставила более мощные и гораздо более надежные двигатели Jumo 004. Правда, эти двигатели имели несколько большие габариты, чем вариант BMW, планировавшийся изначально, и конструкторам Мессершмитта пришлось несколько повозиться со вторым прототипом, переделывая мотогондолы и их сопряжение с поверхностью крыла.

Первый же полет прототипа с новыми Jumo 004 превзошел все ожидания, наглядно продемонстрировав, что старания были не напрасны. С первого раза машина достигла указанной в условиях Технического Управления Люфтваффе скорости горизонтального полета и даже значительно превзошла ее. Очень скоро позади остался рубеж 800 км/ч, и новый самолет стал уверенно достигать 850 км/ч в горизонтальном полете.

Первые варианты Вилли Мессершмитта имели типовое для того времени трехстоечное шасси с хвостовым колесом. Однако на прототипе Ме-262 V5 конструкторы установили убирающуюся стойку в носу самолета. Ее не проектировали специально, а использовали готовую, от не пошедшего в серию истребителя Ме-309. Испытания показали улучшение взлетно-посадочных характеристик машины, выразившееся прежде всего в уменьшении риска капотирования (опрокидывания вперед на нос) машины при ее эксплуатации с грунтовых аэродромов. В дальнейшем передняя стойка стала стандартной для самолетов этого типа.

Но истребитель в бою летает не только горизонтально. Ему частенько приходится активно маневрировать с набором или потерей высоты, и тут конструкторов встретили многочисленные, совершенно не объяснимые трудности. Разгоняясь до скорости более восьмисот километров в час, самолет часто самопроизвольно переходил в пикирование и разбивался о землю. Гибли машины, гибли летчики. Причем инциденты происходили как с заводскими пилотами-испытателями, так и с весьма опытными боевыми летчиками, откомандированными из боевых истребительных частей. Хотя много раз пикирование начиналось на высоте восемь тысяч метров и пилот имел достаточно времени, чтобы связаться с землей по радио, никто не произносил в эфире ни одного слова. Во время пикирования признаков пожара в машине или каких-либо разрушений не наблюдалось. После катастрофы эксперты также ничего не могли понять, так как пилот погибал, а самолет разрушался до мелких фрагментов. То, что не разбивалось, обычно сильно обгорало во время сгорания разлившегося топлива.

22 марта 1943 года на испытательный центр в Лекс-фельде прибыл командующий истребительной авиацией Люфтваффе генерал-лейтенант Адольф Галланд. Ему продемонстрировали четвертый прототип, выполнивший ряд полетов. Потом у Галланда состоялась частная беседа с Вилли Мессершмиттом, в которой обсуждались вопросы перспектив развития и возможности нового истребителя Messerschmitt Me-262. После этого машина получила неофициальное наименование «Schwalbe» («Ласточка»).

Вернувшись в Берлин, генерал-лейтенант Галланд порекомендовал шефу Люфтваффе маршалу Герману Герингу лично посмотреть новый самолет. Был организован показ, результатом которого стало утверждение Техническим Управлением Люфтваффе программы серийного производства самолета. В документах RLM она значилась как «Программа 223». Под аббревиатурой «Программа 223» скрывался целый комплекс мероприятий, включающих в себя многочисленные взаимосвязанные работы: от производства покрышек до монтажа двигателей и конечной сборки самолетов на заводе «Мессершмитт» в Аугсбурге.

В испытаниях нового самолета фирмы «Мессершмитт» принимал участие пилот-испытатель Гофман. Позднее, в 1947, он составил довольно объемистый отчет по заказу советских специалистов из НИИ ВВС РККА.

В связи с отсутствием сколько-нибудь убедительной информации, немецкие инженеры объясняли столь странное поведение самолета на скоростях свыше восьмисот пятидесяти километров в час самыми фантастическими версиями: на большой скорости у пилотов начинается приступ высотной болезни; на обшивке самолета возникают систематические скачки уплотнения воздуха, создающие сильные механические удары по фюзеляжу, сопровождаемые оглушительным грохотом, деморализующим пилота; электропроводка системы управления стабилизаторами на высокой скорости почему-то дает пробой на массу, что приводит стабилизаторы к недопустимо большим углам атаки. Допускалось даже, что после разгона свыше определенной скорости самолет вообще нельзя выровнять.

Естественно, проверялись даже самые невероятные гипотезы. Электропроводка дублировалась резервными кабелями. В пилотской кабине, несмотря на тесноту, устанавливались высокочувствительные микрофоны и аппаратура записи показаний. Одни меры не давали ничего. Другие — не имели внятного объяснения. В частности, было установлено, что при достижении определенных значений скорости Маха в кабине действительно возникали слышимые, но совершенно не поддающиеся точному изучению шумы. Правда, эти результаты стали известны уже после окончания войны, а инженеры "Мессершмитт" их не получили. Тем не менее было отмечено, что после полетов на определенных скоростях у пилотов наступало чрезвычайно сильное физическое утомление. Наблюдались бессонница, повышенная возбудимость, чувство страха, нарушение чувства равновесия и прочие симптомы, схожие с проявлением высотной болезни. Часто расстройство здоровья было столь серьезным, что не позволяло пилотам продолжать участие в полетах весьма продолжительное время.

Тогда была разработана специальная испытательная программа. Me-262 поднимался на высоту десять километров, переходил в горизонтальный полет и разгонялся с максимальной тягой двигателей. Потом пилот плавно переходил в пикирование для дополнительного разгона. Подобный прием с успехом применялся для дополнительного разгона в поршневой авиации. Упав таким образом до семи тысяч метров, практически всегда в кабине возникал сильный грохот. По мере роста скорости сила грохота увеличивалась настолько, что действительно могла абсолютно деморализовать неподготовленного к этому пилота. Достигнув примерно девятисот пятидесяти километров в час, самолет внезапно зарывался носом. Это явление немцы назвали «первым ударом Маха» («1a Machstoss»).

Теоретически, пилот должен был одной рукой тянуть на себя рукоятку штурвала, а второй аккуратно переводить стабилизатор в положение выравнивания. Как оказалось, на скоростях около девятисот километров в час усилия, которые нужно было приложить к штурвалу, граничили с пределом физических возможностей человека и даже превосходили его. Подготовленный, заранее проинструктированный пилот с крепкими нервами, имеющий хорошую физическую подготовку, еще мог справиться с ситуацией и где-то на четырех тысячах выровнять машину, но у «среднего летчика» шансов не оставалось вовсе.

Гофман упоминает о случае, когда даже высококвалифицированному пилоту-испытателю лишь чудом удалось выправить машину, пикировавшую на скорости восемьсот пятьдесят километров, менее чем в полутора тысячах метров от поверхности земли. Кроме того, на высоких скоростях серьезно сказывались даже незначительные различия в параметрах работы правого и левого двигателей. Приборов, позволяющих отрегулировать тягу турбин, не существовало, тем более, что в процессе полета тяга могла самопроизвольно меняться и пилоты регулировали ее самостоятельно на основе интуиции и собственного практического опыта. Ошибка была чревата боковым скольжением, срывом потока и опрокидыванием на крыло.

Вообще говоря, эти испытания позволили не только гораздо глубже рассмотреть проблему, с которой довелось столкнуться, но и убедиться в значительной прочности конструкции планера. Поэтому было принято поистине соломоново решение. Раз сам самолет достаточно прочен, а критические проблемы возникают лишь в строго определенных ситуациях, то нужно просто в них не попадать. Фирма «Мессершмитт» систематизировала результаты полетных тестов и выработала весьма подробную инструкцию для строевых пилотов, четко объяснявшую, что можно с самолетом делать, а что нельзя. В частности, запрещалось разгоняться в пикировании до девятисот километров в час. Испытания удалось закончить к концу июня 1943 года, и машина, получившая наименование Ме-262, была признана готовой к серийному производству.

26 ноября двести шестьдесят второй продемонстрировали Гитлеру, и он увидел в этой машине долгожданное и отчаянно необходимое ему мощное оружие, способное переломить ход войны. С этого момента судьба прекрасного самолета выскользнула из под контроля Вилли Мессершмитта. Как свидетельствует Герхард Больдт, служивший в рейхсканцелярии и часто присутствовавший на заседаниях с участием Гитлера и других высокопоставленных руководителей Германии, Гитлер стал постоянно требовать у Геринга отчета о степени готовности новых самолетов и сроках начала их поставки в боевые части.

— Геринг, — цитирует Больдт, — ваша авиация недостойна быть самостоятельным родом войск в вооруженных силах! — в ярости кричал Гитлер.

Следует заметить, что с каждым днем толстому Герману все неуютнее и неуютнее становилось на таких совещаниях. Гитлер нервничал и начинал срываться в истерике, отчитывая министра Люфтваффе, как строгий преподаватель проштрафившегося школьника. Немцам не удалось изолировать Британию с моря и разбомбить с воздуха. Битва за Британию перетекла в методическое стирание Европы в порошок. Авиация Союзников, базировавшаяся на Британских островах, становилась все менее уязвимой для ударов Люфтваффе. В тоже время налеты русских, англичан и американцев давно уже превратились в систему по доставке огромного количества авиационных бомб со складов к объектам в немецком тылу. Стоявшие на вооружении ВВС Германии поршневые бомбардировщики разрабатывались для чистого неба и, оказавшись без достаточного прикрытия, несли неимоверно высокие потери во время каждого налета. Но Третий Рейх не оставлял надежды найти средство, чтобы поставить, наконец, Британию на колени. Поэтому, если у Геринга и было какое-то собственное мнение относительно Ме-262, то он предпочитал его не высказывать вслух.

Новый самолет Вилли Мессершмитта уже в 1943 году был прекрасным реактивным истребителем, в котором так нуждалась Германия. В принципе, немцы в ту войну неоднократно показывали себя выдающимися мастерами молниеносного налаживания крупносерийного производства новых систем вооружения. Ранее, в 1940 году, именно Геринг убеждал Гитлера, что немецкие самолеты вполне способны самостоятельно разгромить Англию, а теперь уже сам Гитлер пытался изыскать средство воздействия на Уинстона Черчилля.

Этим средством должен был стать Ме-262, только доработанный до стандарта легкого скоростного бомбардировщика. Его ведь и разрабатывали как своего рода высокоскоростную универсальную платформу, которую можно было бы сравнительно недорого модернизировать. То, что Ме-262 уже можно было ставить на поток в истребительном варианте, что доработка вызовет неоправданную задержку, когда на счету каждая неделя; что легкие бомбардировщики вообще принципиально не могут уничтожить английскую промышленность, было оставлено без внимания. Фюрер всегда верил в провидение. Чем хуже шли дела, тем больше вокруг него собиралось всяких хиромантов и предсказателей. Гитлер был уверен, что рой скоростных бомбардировщиков, как рой диких африканских пчел, насмерть зажалит старого и надменного «британского льва». Хотя даже командующий всей истребительной авиацией Люфтваффе, прославленный ас, прошедший все ступени служебной лестницы и заслуженно награжденный высшими боевыми наградами Третьего Рейха, генерал Галланд считал, что именно Ме-262 как истребитель просто позарез необходим для организации надежной противовоздушной обороны Германии.

Истребитель Ме-262 в 1943 году был готов к поставке в войска, но увы, Гитлер настоял на своем, и Вилли Мессершмитт получает недвусмысленный приказ сделать из двести шестьдесят второго легкий бомбардировщик. В результате этого рокового решения Союзники продолжают обрушивать на «Третий Рейх» сотни тысяч тонн бомб, а самолет, способный их остановить, переделывается в авральном порядке и поднимется в воздух лишь 8 июня 1944-го, т.е. практически через год, да и то в варианте бомбардировщика. Как признавали после войны многие английские и американские старшие офицеры после ознакомления с реальными характеристиками самолета, если бы в небе над Европой в 1943 году появились такие машины в большом количестве, то война могла бы затянуться на неопределенное время, ибо все планы бомбардировок, несомненно, оказались бы полностью сорванными.

Теоретически военно-воздушные силы Третьего Рейха получают сразу два варианта реактивного самолета, Ме-262: Ме-262А1А «Швальбе» («Schwalbe») —истребитель в чистом виде, вооруженный только четырьмя автоматическими пушками, и Ме-262А2А «Штурмвогель» («Sturmvogel», «Буревестник») — легкий скоростной бомбардировщик, вооруженный лишь двумя пушками и способный нести на наружной подвеске одну тысячекилограммовую бомбу, или две пятисоткилограммовые, или две двухсотпятидесятикилограммовые. Но Гитлер настаивает на приоритетном производстве прежде всего бомбардировщиков. Даже неоднократные усилия таких героев Рейха, как прославленный пилот Адольф Галланд, приводят лишь к тому, что фюрер дал согласие выпускать в истребительном варианте только каждый двадцатый Ме-262. Это произошло 30 августа 1944 года.

Определенные позитивные коррективы в программу производства внесло реальное боевое применение этого истребителя. Еще в начале войны английская фирма «De Haveland» сконструировала и построила легкий двухмоторный деревянный бомбардировщик. Он получил наименование «Mosquito» («Москито»). И надо сказать, что самолет оказался достоин своего наименования. Малый вес и чрезвычайно удачные двигатели позволяли ему довольно успешно отрываться от немецких истребителей (включая Ме-109). Обладая невероятно большим потолком полета, при малейшей опасности «Mosquito» взбирались на максимальную высоту, где их уже не могли достать. Англичане быстро оценили это качество и стали посылать «Mosquito» с грузами для подполья, для доставки диверсантов в немецкий тыл и, что больше всего не нравилось немцам, — для обозначения целей ночным бомбардировщикам. В соответствии с требованиями военного времени Европа была погружена во мрак светомаскировки. Единственным светлым пятном была нейтральная Швейцария, не принимавшая участия в войне. Один-два «Москито» подбирались к цели в «Третьем Рейхе» и сбрасывали на нее малокалиберные зажигательные бомбы. А уже на зарево пожаров прилетали многочисленные подразделения тяжелых многомоторных бомбардировщиков с большим запасом бомб крупного калибра.

Конечно, сбои иногда бывали. Так однажды пара «Mosquito» внезапно столкнулась с дежурным патрулем истребителей ПВО и аварийно освободилась от бомбовой нагрузки, чтобы легче уйти вверх. По случайному стечению обстоятельств зажигалки упали на Дрезден. Следовавшие за ними «ланкастеры», «веллингтоны» и «уитли» приняли пожары за разметку цели и стерли город с лица земли. Нужно заметить, что устаревшие английские тяжелые бомбардировщики оказались слишком тихоходны, а значит — уязвимы для истребителей Люфтваффе. Поэтому между Великобританией и Соединенными Штатами было организовано «разделение труда». Более быстрые и защищенные американские В-17 «Flying Fortress» и В-24 «Liberator» совершали дневные налеты, а устаревшие, но достаточно грузоподъемные английские Avro «Lancaster» и Vickers «Wellington» «работали» ночью.

25 июля 1944 года на Ме-262А-1А «Schwalbe» удалось легко сбить британский «Mosquito», что стало более чем веским аргументом для Люфтваффе при определении приоритетов производства. Руководство Третьего Рейха попробовало компенсировать недостаток прозорливости массовостью производства и до конца войны самолетов Ме-262 всех модификаций было построено 1433 штуки. Эта цифра выглядит еще более впечатляюще, если учесть, что 865 из них немцы ухитрились выпустить уже в 1945 году, то есть за четыре месяца. Причем производство сопровождалось значительной модернизацией и совершенствованием машин. Некоторые изменения, например, решали проблемы с отказами штатных 30-ти мм пушек, которые были вызваны несоответствием характеристик оружия условиям его применения. Другие носили характер отчаянной попытки компенсировать недостаток количества увеличением качества и разрушительной мощи.

В результате этих работ были выпущены самые различные модификации. Прежде всего к ноябрю 1944 года фирма«Мессершмитт» создала двухместный вариант 262В-1А. Люфтваффе была необходима тренировочная модель двести шестьдесят второго, так как машина имела свои особенности управления и немцам слишком дорого было терять и самолет, и квалифицированного летчика из-за ошибок пилотирования. Спарок выпустили пятнадцать штук, но в качестве учебных их практически не использовали. От немецкого господства в небе Европы остались лишь ностальгические воспоминания, и пилоты Люфтваффе уже пытались хотя бы ночью противостоять на равных. Им понадобились ночные истребители, и спарки модифицировали, установив на них бортовой радиолокатор FUG-220 «Lichtenstein». Вместо пилота-курсанта в спарке располагался оператор РЛС. Машина получила новое наименование Me-262BlA/VI. Позднее локатор заменили на FUG-202, потом на FUG-218 «Neptun V». В дополнение к нему монтировался дополнительный пеленгатор FUG 350ZC «Nexos», улавливавший излучение британских бортовых локаторов H2S. Все эти машины передали для обеспечения противовоздушной обороны Берлина.

Дальнейшее развитие линии ночных истребителей привело к разработке специализированного ночного истребителя Me-262В-2А, оснащенного двумя радарами: активным, для принудительной засветки целей в ночном небе, и пассивным, фиксирующим излучение. бортовых РЛС Союзников. К штатному оружию добавили еще две пушки МК108, установленные вертикально за бронеспинкой пилота и слегка наклоненные вперед. Предполагалось, что данный прием позволит обстреливать бомбардировщики, не только стреляя по задней проекции самолета, но и снизу вверх, в днище, пролетая ниже цели, что считалось гораздо более эффективным. Предпринималась даже попытка освободить пилота от необходимости прицеливаться и стрелять из дополнительного оружия. Учитывая высокую скорость самолета, промахнуться, даже снизу, было немудрено. На Ме-262В-2А попробовали установить подобие металлоискателя, связанного непосредственно с электроспуском вертикальных пушек. Пролетая под целью, детектор реагировал на большую массу металла и автоматически производил залп из пушек. Для увеличения массы секундного залпа была даже предпринята попытка заменить дополнительные пушки пакетом неуправляемых ракет, но от них пришлось быстро отказаться. Вылетая поперек набегающего потока воздуха, неуправляемые ракеты повреждали не только цель, но и сам истребитель.

Массовое боевое применение Me 262 началось с июля 1944 года. Уже первые столкновения показали, что штатного вооружения явно недостаточно. Англо-американские стратегические бомбардировщики, против которых «Schwalbe» направлялись в самую первую очередь, выдерживали чрезвычайно большое количество прямых попаданий и оставались в состоянии продолжать полет. К тому же на высоких скоростях, а это был важнейший козырь новой машины, автоматику пушек часто заклинивало. Обстановка требовала какого-нибудь кардинального решения. На Me-262A-1a/U1 попробовали поставить еще две пушки калибром 20 мм. Позднее истребительный вариант Ме-262 дооборудовали деревянными подкрыльевыми пусковыми установками неуправляемых ракет Р4М калибром 55 мм.

7 апреля 1945 года всего одна эскадрилья таких Ме-262 одним залпом сбила сразу 25 бомбардировщиков В-17 из так называемой «звездной» группы. Сколько бомбардировщиков тогда оказались повреждены и упали в других местах, осталось неизвестным. Можно себе представить, какое неизгладимое впечатление это произвело на экипажи и на вышестоящее авиационное командование Союзников. Так что послевоенные заявления англо-американских генералов вовсе не были голой пропагандой эпохи «железного занавеса».

Всего немецкие конструкторы создали около трех десятков самых различных модификаций: от скоростных ракетных батарей для уничтожения стратегических бомбардировщиков до двухместных штурмовиков и торпедоносцев. В феврале 1945-го прошел программу полетных испытаний вариант Ме-262С-1А, снабженный кроме двух штатных турбореактивных двигателей, дополнительным жидкостно-реактивным ускорителем Walter HWK 109-509. Впервые поднявшись в воздух, он сразу достиг высоты одиннадцать тысяч семьсот метров за четыре с половиной минуты. Это сорок три метра в секунду! Показатель у обычного двести шестьдесят второго был в два раза меньше. Весной 1945 года немецкие инженеры закончили испытания модификации Ме-262 В-2А, имевшей в удлиненном фюзеляже дополнительный запас топлива и специальное устройство для буксировки дополнительного внешнего топливного бака, снабженного небольшими крыльями.

Была разработана летающая ракетная батарея Ме-262D, у которой вместо пушек в носовом обтекателе фюзеляжа размещался пакет неуправляемых ракет, большим отклонением вперед. Построить его успели, но в воздух уже не подняли. Существовал также противотанковый вариант Me-262A-1a/U4. Столкнувшись на Восточном Фронте с Красной Армией, Вермахт был неприятно удивлен количеством советских танков, как, впрочем, и их высоким качеством. К тому же взгляды русских на роль танков в бою совпадали с немецкими. Потеряв практически весь танковый парк в боях у западной границы и под Москвой, Советский Союз быстро наладил производство танков за Уралом и стал насыщать ими войска.

Обычные способы уничтожения танков (типа бутылок с зажигательной смесью) немцы считали малоэффективными и предпочитали использовать пикирующие бомбардировщики. На штурмовике Junkers Ju-87 опробовали вариант подвесного контейнера с противотанковой пушкой калибром тридцать семь миллиметров. А на штурмовике Hs-129B — автоматическую пушку ВК 7,5 (калибр семьдесят пять миллиметров) с револьверным магазином. Со временем, по мере утолщения танковой брони, пушку заменили на больший калибр.

Так как Мессершмитт создавал на базе модели 262 самые различные по назначению самолеты, то не мог он обойти стороной и задачу противотанкового оружия. Аэродинамика конструкции не позволяла применить отработанную схему типовых подвесных оружейных контейнеров, и конструкторы создали прототип Ме-262 V083, который, вместо носовых авиационных, был вооружен одной противотанковой автоматической длинноствольной пушкой МК-214, получившей наименование ВК-5 (Bortkannone) калибра пятьдесят миллиметров. Он должен был стать предшественником серии Ме-262Е. Теоретически конструкторы полагали, что такое вооружение позволит нанести удары с пологово пикирования по наиболее слабо защищенной части танка — броне крыши башни и крышке моторного отсека. Автоматика пушки позволяла произвести за одно пикирование до десяти выстрелов. Был также спроектирован и перехватчик Ме-262Е2, в котором стандартное пушечное вооружение отсутствовало, а на месте пушечного отсека, в дополнение к 24 неуправляемым ракетам «воздух—воздух», под крыльями размещались еще двадцать четыре неуправляемые ракеты.

Не меньше было и вариантов переработки легкого бомбардировщика. Самыми примечательными из них являются: «Schnellbomberia», предназначенный для несения авиабомбы большой мощности ВТ-700; «Schnellbomber II», носовая часть которого была несколько переделана с целью создания в ней внутреннего бомбового отсека. Вообще-то и на внешней подвеске, за счет дополнительного сопротивления, две авиабомбы снижали скорость самолета весьма незначительно, примерно до восьмисот километров в час, но немцам хотелось большего. Был также спроектирован вариант Me-262A-2a/U2, в котором носовое вооружение было снято, в фюзеляже располагалось лежачее место штурмана-бомбардира, а носовой обтекатель изготавливался из плексигласа. Эта модификация должна была нести на внешней подвеске бомбы калибром до двухсот пятидесяти килограммов.

На базе Me-262A-2a/U2 разрабатывался проект в рамках программы MISTEL. Роль подвешенного под носителем самолета-снаряда должен был выполнять Ме-262А-1. На нем снималось вооружение и пилотская кабина. Освободившееся место в носовой части фюзеляжа занимал заряд взрывчатки и аппаратура управления. Наведение на цель предполагалось по радио с пульта, расположенного на рабочем месте штурмана-бомбардира. Контроль направления на начальном участке должен был осуществляться визуально и при помощи системы телевизионной обсервации цели. Данный вариант MISTEL планировалось применять не только против наземных, но и против крупных групповых воздушных целей, например, большого соединения бомбардировщиков. В этом случае, кроме обычной взрывчатки, в самолет помещался осколкообразующий материал. После расцепления оператор выводил самолет-снаряд Ме-262А-1 в наивыгоднейшее положение в центре многоэшелонного построения бомбардировщиков и подрывал его. Причем, для обеспечения задач ПВО, немецкие конструкторы пробовали заменить Ме-262А-1 на самолет JUNKERS Ju-287. В качестве самолета-носителя предполагалось применять Ме-262А-1а. Взлет обеих «сцепок» должен был происходить со стартовой тележки, подобно тому, как это осуществлялось у Arado Аг-234.

Существовало два разведывательных варианта Ме-262: Me-262A-1a/U3 и Ме-262А-5а. Первый не имел вооружения и нес только две фотокамеры Rb 50/30, Rb 20/30 или Rb 75/30. Они были размещены на месте пушечного отсека, а выступающие части фотооборудования закрывались обтекателями. Второй вариант отличался лишь наличием двух пушек. На внешних узлах подвески он мог нести два топливных бака.

Стремясь добиться еще больших показателей скорости без увеличения количества двигателей и связанного с этим утяжеления машины, конструкторское бюро MESSERSCHMITT разработало несколько различных моделей Ме-262, в которых была кардинально изменена аэродинамика крыла, мотогондол и оперения. Новое семейство получило общее наименование Messerschmitt Ме-262 HG («Hochgeschwindigkeit», «высокоскоростной»). Ме-262 HGI должен был оснащаться двигателями Junkers Jumo004B, a Ме-262 HGII и HGIII — двигателями Heinkel HeS011. На модели Ме-262 HG III двигатели перенесли из подвешенных мотогондол в обтекаемые ниши, созданные в прикорневой части крыла увеличенной стреловидности. По форме эти ниши были несколько расплющены сверху и снизу и в значительной мере продолжали линии крыла. Подобное конструктивное решение достаточно часто применялось в послевоенной реактивной авиации. При этом форма фюзеляжа, за исключением мест сопряжения с крылом, оставалась неизменной.

Другим способом увеличения скорости полета, по замыслу конструкторов, являлось изменение двигательной установки. Кроме уже упомянутого варианта со стационарным двигателем Walter HWK109-509 А2 в хвостовой части фюзеляжа, разрабатывалась модификация Ме-262, на которой над мотогондолами со штатными турбореактивными двигателями монтировались дополнительные двигатели Lorin. Кстати говоря, в погоне за скоростью Вилли Мессершмитт все-таки воспользовался предложением фирмы WALTER и создал модификацию Ме-262, у которой турбореактивные двигатели уступили место ракетным Walter HWK 109-509 RII/211. У этой модели передняя часть мотогондол закрывалась глухими коническими обтекателями.

Однако переломить ход войны уже было невозможно. Тем не менее даже противники Германии были вынуждены признать высокие достоинства самолета Ме-262. Так, в отчете об испытаниях этой машины в НИИ ВВС РККА, проведенных в августе 1945 года, в частности, говорилось:

1. Трофейный самолет Мессершмитт-262 с двумя газотурбинными реактивными двигателями является доведенным реактивным самолетом и, как показали испытания, обладает большим преимуществом в максимальной горизонтальной скорости перед современными отечественными и иностранными истребителями с винтомоторной группой и имеет удовлетворительную скороподъемность и дальность полета.

2. Плохие взлетные свойства самолета требуют больших взлетных полос длиной до трех километров или применения специальных ускорителей взлета (пороховых или жидкостных ракет).

3. Ходатайствовать о постройке серии самолетов Ме-262 без всяких изменений в одноместном и двухместном вариантах с целью быстрейшей подготовки летного состава строевых частей Красной Армии и исследования вопросов аэродинамики, связанных с большими скоростями полетов.

Однако ни одна из стран-победительниц так и не стала серийно производить Ме-262 после войны, даже при наличии большого количества захваченных образцов и технической документации. Несмотря на фактическую готовность этой машины к выпуску без изменений, она все же имела много недостатков, которые немцы не сумели, да и просто не успели устранить. Правда, Ме-262 некоторое время не только выпускались в Чехословакии под обозначением С-92 (одноместный вариант) и ЦС-92 (двухместный) на базе заводов MESSERSCHMITT, располагавшихся во время войны на территории страны, но и использовались в составе чехословацких военно-воздушных сил.

В СССР после войны Ме-262 официально не выпускались. Против них выступали многие ведущие советские авиаконструкторы. Тому было несколько причин. В частности, Александр Сергеевич Яковлев в своей книге «Рассказы авиаконструктора», писал:

«... это плохой самолет, сложный в управлении и неустойчивый, подтверждением чего является ряд катастроф с этим самолетом в Германии. Если он поступит у нас на вооружение, то отпугнет наших летчиков от реактивной авиации, поскольку они быстро убедятся на собственном опыте, что это самолет опасный и обладает плохими взлетно-посадочными свойствами. И наконец... если будем копировать «Мессершмитт», то все внимание и ресурсы будут мобилизованы на эту машину, и мы нанесем большой ущерб работе над отечественными реактивными самолетами.

Я выступил против копирования немецких самолетов, так как считал их конструкции сырыми и во многом неудачными. В тот момент у немцев были реактивные двигатели удачнее наших, а вот самолеты не получались».

Однако отечественный Су-9 конструкции Павла Осиповича Сухого походил на 262-й не только внешне, но и по характеристикам. К тому же на первые модели Су-9 устанавливались трофейные немецкие турбореактивные двигатели Jumo 004.

Данных о потерях самолетов Ме-262, несмотря на большое количество выпущенных машин, очень мало. Известно, что в воздушных боях с советскими летчиками на Восточном фронте немцы потеряли всего три таких самолета. Первым «двести шестьдесят второго мессера» «завалил» прославленный советский ас — Иван Кожедуб. Вторым — Евгений Савицкий. Александр Покрышкин в своих мемуарах «Небо войны» даже описывает одну свою встречу с Ме-262 под Прагой, но немцу тогда удалось беспрепятственно уйти.

И лишь спустя много лет после окончания второй мировой войны советский летчик Яков Околелов получил подтверждение своей давней военной победы. Причем это подтверждение нашлось в книге «Красные соколы» английского историка и исследователя авиации Роберта Джексона.

А события эти произошли в последних числах апреля 1945 года. Четверка советских истребителей Як-3 возвращалась с задания в районе трассы Бреслау-Берлин. Когда уже второй самолет заканчивал посадку, а третий еще кружил над аэродромом, его пилот, майор Околелов, заметил какой-то определенно вражеский самолет. Визуально до него было километров пять-шесть. Пилот направил свой Як-3 на перехват. Фашистский пилот совершал разворот и, скорее всего, не заметил приближающийся советский истребитель. Когда до немца осталось метров двести, стало ясно, что это тот самый Ме-262, реактивный. Воспользовавшись очень уж удобной ситуацией, Околелов практически в упор открыл огонь из двух пулеметов и пушки. Немец сильно задымил и упал в лесной массив.

Покружив над местом падения и убедившись, что «мессер» действительно упал, майор вернулся на аэродром и тут же доложил оперативному дежурному на командном пункте авиадивизии, впоследствии генералу-лейтенанту Павлу Авдонину, что в шести километрах отсюда им сбит Messerschmitt Ме-262. Учитывая, на чем Околелов сбил «реактивного мессера», ему тогда просто не поверили. Даже проверять не стали. Война заканчивалась, Германия находилась на последнем издыхании, и в войсках царила некоторая ажиотажная эйфория. На этом фоне от явно фантастического доклада просто отмахнулись. Вскоре эскадрилью, в которой служил майор Околелов, перебросили в Чехословакию и про двести шестьдесят второй просто забыли. Через несколько дней, наткнувшись на запись в боевом журнале, особисты попытались проверить факт воздушной победы, но добраться до места падения Ме-262 в густом лесном массиве им не удалось, и факт занесли в разряд не подтвержденных.

Вообще говоря, Ме-262 вполне могли стать тем самым «чудо-оружием», о котором так любил говорить Гитлер и пропагандистский аппарат доктора Геббельса. Однако, оказавшись в условиях усиливавшегося развала всей системы военно-воздушных сил, даже полторы тысячи таких машин не смогли противостоять десяткам тысяч истребителей и бомбардировщиков, которые противопоставили им ВВС РККА, ВВС Великобритании и Американский экспедиционный корпус в Европе.

Война это страшное слово. Она несет разрушения, жертвы, голод. Однако мобилизация в это время всех ресурсов, как физических, так и умственных, может принести плоды, которые становятся технологическим прорывом, как бы это цинично не звучало. И вторая мировая война не стала исключением. Именно тогда был создан первый в мире серийный реактивный боевой самолет и имя ему Messerschmitt 262 или просто Me-262.

Революционный, по сути, самолет, так и не смог помочь люфтваффе вернуть господство в небе. К счастью, у немцев не хватило времени на его доработку.

История военной авиации от «Ильи Муромца» до Me-262

Если смотреть на историю человечества, можно увидеть одну интересную тенденцию: большинство всех изобретений и технологических прорывов люди пытаются использовать в военных целях, то есть для получения боевого преимущества. И авиация не стала исключением.

С момента появления активного интереса к летательным аппаратам тяжелее воздуха (то есть зарождения авиации, как таковой) прошло менее 10 лет и самолеты уже начинают использоваться во время военных действий. Первенцами стали французский генерал Пикар и болгарский царь Фердинанд в 1910 и 1912 годах соответственно.

В то время использование самолетов в основном было ограничено дальней разведкой, однако очень скоро военные чины поняли преимущества такой техники и летательные аппараты стали комплектоваться различным вооружением.

Первая мировая война

Первая мировая война, начавшаяся в 1914 году, стала первым конфликтом, в котором авиационная техника использовалась уже в качестве боевой силы. Наиболее обширный парк машин был у Российской империи и его флагманом можно считать большой четырехмоторный , который использовался в качестве первого бомбардировщика.

Германия, чье количество машин занимало второе место, в начале войны делало ставку на дирижабли.

Однако авиация союзников сумела доказать, что будущее все-таки за самолетами и «тевтонцы» рьяно принимаются за создание истребителей. Именно немецкий инженер Антон Фоккер разработал технологию синхронизатора, позволявшего устанавливать пулеметы на носу летательного аппарата, не боясь, что при стрельбе пули повредят несущий винт.

Отличилась и Франция в этой гонке технологий. Ее конструкторам первым пришла идея установки пулемета на самолет. Так появился первый истребитель. Это и стало окончательной точкой в противостоянии германских дирижаблей, атакующих Лондон, и самолетов союзников.

Еще одно первенство французской конструкторской мысли заключается в использовании ракет, что помогло бороться с немецкими Фоккерами в конце первого мирового противостояния. В эти годы появилась и первая палубная авиация.

Между Первой и Второй

В промежутке между Первой и Второй Мировыми Войнами страны занялись усовершенствованием уже имеющихся технологий воздухоплавания и разработкой новых.

Пилоты, получившие опыт во время боевых действий, теперь выступали в качестве испытателей и участников авиа-шоу, которых немало появилось в 20-е годы.

На них ветераны исполняли различные трюки на самолетах, проводились гонки. И именно эти мероприятия стали толчком к разработке новых корпусов и силовых установок.

Во времена затишья были установлены множество рекордов, например: индивидуальный перелет через Атлантику, первый женский безостановочный полет через Ла-Манш и Атлантический океан и прочее. Нельзя не упомянуть рекорд соотечественника Чкалова - беспосадочный перелет с Москвы до Нью-Йорка через Северный полюс.

Серьезным технологическим прорывом стала разработка американцем Джимми Дулиттлом комплекса навигационных и пилотажных приборов. В начале 30-х годов стартуют исследования и работы по созданию реактивных двигателей, причем независимо сразу в двух странах - Англии и Германии.

Авиация стремительно развивалась и уже в 30-х годах на смену дереву и ткани, из которых изготовлялись корпуса самолетов, пришел алюминий.

Менялась и конструкция летательных аппаратов - бипланы и трипланы отходили на второй план, освобождая место монопланам, чьи аэродинамические показатели были много выше.

Вторая мировая война

К началу второй мировой войны страны-участники подошли с разным уровнем технического оснащения. В ее первые годы относительное превосходство в воздухе имела, конечно, Германия. Наиболее известными моделями того времени принято считать различные модели Мессершмиттов, в том числе Bf.109, Хенкелей, например, He-111, и Юнкерсов, в частности Ju-87.

В число реактивных самолетов, разработанных Третьим Рейхом, помимо рассматриваемого Me-262, входили истребитель Не-162 и бомбардировщик Арадо Ar 234 «Блитц». Однако удержать это превосходство германцы не смогли.

Советский Союз и союзники смогли разработать модели самолетов, которые не только могли достойно противостоять немецким машинам, но и превосходили их. Среди них стоит упомянуть или английский Spitfire.

История создания Me-262

Ме-262 начали разрабатывать в 1938 году, именно в это время конструкторское бюро Вилли Мессершмитта приступило к работам над созданием самолета с двумя турбореактивными двигателями.

Основанием для разработки послужило техническое задание от Министерства авиации Третьего рейха, о создании экспериментальной модели самолета в ТРД типа Р3302 с тягой 600 кг.

Двигатели разрабатывались компанией BMW, и первые работоспособные образцы планировалось сдать не позднее конца 1939 года.

Несмотря на то, что техзадание на разработку имело целью создание экспериментального самолета, в КБ Мессершмитта изначально приступило к разработке платформы, которая могла применяться в качестве боевого самолета. По конструкции машина представляла собой свободнонесущий цельнометаллический моноплан, двигатели располагались в мотогондолах расположенных внизу крыла.

Раздельное размещение двигателей имело цель снизить воздействие выхлопных газов на оперение. Шасси имело достаточно нестандартную на тот момент схему с передним расположением рулевого колеса, это было сделано с целью обеспечения лучшей обзорности самолета на взлете и посадке.

Крыло имело форму неправильной трапеции с небольшой стреловидностью передней кромки(18°). Механизация крыла была достаточно развитой и включала в себя: автоматические предкрылки, щелевые закрылки, при посадки игравшие роль щитков и элероны для управления продольным кренением машины.

Фюзеляж типа монокок имел довольно необычную треугольную форму в сечении. Такой вид он принял из-за большого объёма внутренних топливных баков и располагаемого в фюзеляже оборудования. В носовом отсеке самолета размещалось пушечное вооружение на выдвижном лафете.

Кабина пилота имела пиротехническое оснащение, что давало возможность катапультирования его в аварийной ситуации.

Это решение было принято в связи с тем, что исследования показали что покинуть машину традиционным способом – переваливанием через борт, на скорости свыше 600-700 км/ч, практически невозможно, кроме того существует реальная опасность удара лётчика о хвостовое оперение самолёта.

Все работы непосредственно по планеру были завершены еще весной 1941 года, однако испытания начались с использованием поршневой силовой установки Jumo-210, которая устанавливалась в носовой части фюзеляжа вместо вооружения.

Причиной этому стала задержка поставки турбореактивного двигателя BMW-003 (рабочее название Р 3302), разработка которого не была еще полностью завершена. Первый официальный полет Me-262 был совершен в 1941 году 18 апреля.

Возможность установки указанных турбореактивных силовых установок появилась только в ноябре 41 года. Первый же полет уже в качестве реактивного самолета состоялся в марте этого же года. Причем в воздухе оба BMW-003 вышли из строя. Предусмотрительно оставленный поршневой двигатель помог пилоту посадить машину и избежать катастрофы.

Дальнейшие испытания показали не только низкую отказоустойчивость двигателей от BMW, но еще и их маломощность, то есть низкий показатель тяги. Поэтому было принято решение их замены турбореактивными силовыми установками Jumo-004, производимых самим «Messerschmitt». Они превосходили творение BMW, как по показателям надежности, так и силы тяги (до 1000кг).

Работы по изменению мотогондол под новый Jumo-004 заняли несколько месяцев. С новыми двигателями Me-262, поднялся в воздух 18 июля 1942 года.

Испытания прошли более чем успешно. Максимальная скорость самолета составила больше 800км/ч, скороподъемность, была существенно выше чем у любого аналога того времени.

Руководство Люфтваффе оценило работу конструкторов, однако зеленый свет на его производство не был дан.

Это обуславливалось поставленным на поток выпуском поршневых истребителей FW-190 и Bf-109, которые на тот момент достаточно успешно справлялись в воздухе с авиацией противника.

Перепрофилирование некоторых из линий на выпуск Me-262 не только заняло бы определенное время, но и снизило, пусть и не на много, выпуск указанных самолетов. Но это не поставило крест на разработке. Для дальнейших испытаний и обучения персонала у «Messerschmitt» Министерство авиации заказало 15 машин летом 1942 и еще 15 в конце осени того же года.

Такая неторопливая работа над реактивным самолетом шла вплоть до ноября 1943 года. 26 числа на очередных испытаниях присутствовал лично Гитлер и, увидев машину в действии, загорелся идеей создания на ее базе реактивного бомбардировщика.

Причем главным конструктором Вилли Мессершмиттом возможность такого использования самолета уже была заложена в конструкцию. Назвав такую модификацию «Блицбомбером», Гитлер отдает распоряжение о начале производства новых бомбардировщиков.

К тому времени Германия окончательно потеряла преимущество воздухе и потерпела ряд крупных поражений и на Восточном фронте и в Средиземноморском регионе. Понимая неизбежность открытия Западного фронта, фюрер искал возможности нанести максимальный урон во время высадки войск, то есть в момент их наибольшей уязвимости.

И этим оружием должен был стать скоростной бомбардировщик на основе Me-262, который сумел бы прорваться сквозь строй вражеских истребителей и сбросить бомбы на наземные войска.

Верховное командование военно-воздушными силами Рейха проигнорировало эти приказы и работы в указанном направлении так и не начались.

Это было обусловлено, во-первых, необходимостью переподготовки персонала и пилотов, во-вторых, нецелесообразностью такого использования самолета, в частности его низкой эффективностью в качестве бомбардировщика и возможностью больших потерь.

В результате к высадке союзников в Нормандии ничего подготовлено не было, что стоило поста руководителя авиапромышленности Эрхарду Мильхе. Дальнейшие работы в этом направлении не принесли результатов.

В конце 1944 года, под руководством Германа Геринга, была создана специальная истребительная часть, укомплектованная Me-262, под командованием знаменитого германского аса Вальтера Новотны. Однако позднее ее появление, ряд недоработок в конструкции истребителя, необученность персонала и нехватка материалов не дали возможность боевому соединению проявить себя.

Впоследствии сохранившиеся самолеты попали к союзникам и СССР, чтобы стать частью их собственных программ по созданию и развитию реактивной авиации.

Подробное устройство реактивного истребителя

Проект самолета подразумевал максимум использования существующих на тот момент технологических приемов. То есть он должен был стать дешевым и легким в производстве, что было несомненным преимуществом в условиях войны. В качестве материала подразумевались распространенные сплавы алюминия, обычная сталь, прямая клепка.

Многие детали изготавливались посредством литья или горячей штамповки.

Возможность некоторой погрешности в весе большинства деталей также позволило упростить его производство.

Фюзеляж

Фюзеляж Me-262 представлял собой цельнометаллическую конструкцию, спроектированную по принципу усиленного монокока.

В качестве обшивки выступали 2мм листы из алюминиевого сплава и стали. Фюзеляж самолета можно условно разделить на 3 части:

1. Передняя. В этой секции располагались основное оружие с отсеками для боеприпасов, фото-оборудование, при использовании самолета в качестве разведчика, емкости со сжатым воздухом, а также ниша под переднее шасси и механизм его складывания.
2. Средняя. Эта часть фюзеляжа содержала кабину пилота, передняя часть которой была закрыта бронированными листами, а фонарь выполнялся из 100мм ударопрочного стекла. Спереди и сзади нее устанавливались топливные баки, по 900л каждый. В некоторых случаях мог устанавливаться еще и дополнительный бак на 600л, позади основного. Их специальная мягкая оболочка позволяла избежать существенных потерь топлива при сквозном пробое. Фонарь кабины был трехсекционным со сдвигающейся средней частью. Ниша под самой кабиной предназначалась для крепежа центроплана. Там же размещались боковые стойки шасси в убранном состоянии.
3. Задняя часть. В этой части фюзеляжа находились системы крепления оперения, как вертикального, так и горизонтального, управления горизонтальным стабилизатором (в отличие от большинства моделей тех времен он был управляемый), запас кислорода для соответствующей системы пилота, радио-оборудование. Там же располагался и компас.

Крыло и оперение

Конструкция крыла представляла собой двухлонжеронную систему. Материалами для его изготовления служили сталь и дюраль. Механическая часть была представлена следующими элементами:

• закрылки двухсекционные - разделялись двигательными гондолами;
• предкрылки автоматические, то есть изменяющие свое положение в зависимости от угла атаки и скорости самолета - имели трехсекционную конструкцию и располагались вдоль всей длины передней части крыла, исключая места расположения гондол;
• элероны - как и закрылки, обладали двухсекционной конструкцией.

Непосредственно на крыло крепились гондолы ТРД, в них же было предусмотрено место для размещения складывающихся шасси. В левой части центроплана было предусмотрено место для расположения трубки Пито, части прибора, измеряющего скорость полета и его высоту. К фюзеляжу крыло крепилось при помощи болтовых и клепочных соединений.

Оперение имеет стандартную схему того времени: изменение положения горизонтального стабилизатора осуществлялось при помощи электродвигателя. Рули снабжены триммерами и имеют балансировку по весу.

Шасси

Система шасси имела три убираемые стойки, с расположением одной из них в носовой части. На каждой стойке находилось по одному колесу, снабженному тормозом. Процесс выпуска и убирания шасси выполнялся гидравлическим приводом, однако в экстренной ситуации можно было воспользоваться и ручным способом.

Двигатели

В качестве двигателей использовались два ТРД Jumo-004, каждый из которых давал тягу в 910кгс, выдавая при этом 8700 оборотов в минуту. Крепеж к крылу осуществлялся в специальной гондоле на три точки. Запуск двигателей выполнялся посредством бензиновых стартеров, каждый из которых имел собственный запас топлива в 17л.

Некоторые модификации Me-262 комплектовались стартовыми ускорителями, что позволяло существенно снизить взлетный пробег.

Они располагались в задней части фюзеляжа, прикрепляясь непосредственно к корпусу.

Вооружение

На большинстве самолетов Me-262 устанавливались 30мм авиационные пушки МК-108. Их могло быть две или четыре, в зависимости от остального оборудования. В четырехпушечном варианте орудия размещались попарно, что позволяло обеспечивать высокую кучность и плотность огня. Боезапас у верхней и нижней пары различался: в первом случае он составлял 80 снарядов, во втором - 100.

Была попытка установки 50мм авиационной пушки ВК 5, однако дело дальше опытного образца не пошло. При использовании самолета против бомбардировщиков в светлое время суток на крылья устанавливались неуправляемые ракеты типа воздух-воздух в количестве 24 штук.

Летно-технические характеристики

ЛТХ Me-262 представлены в следующей таблице:

Длина самолета	10,6м
Высота	3,8м
Размах крыла и его площадь	12,5м и 21,8м2
Масса: пустого - взлетная (с полным боекомплектом и запасом горючего) - максимально допустимая -	3800кг 6400кг 7140кг
Силовая установка	2 ТРД Jumo-004
Максимальная скорость	855км/ч
Практически потолок высоты	11000м
Боевой радиус	1040км
Количество человек в экипаже	1

Если сравнивать Me-262 с разработками подобной техники союзников (Глостер Метеор у британцев и Bell P-59 Airacomet у американцев), немецкий реактивный самолет выигрывал практически во всем, кроме максимального потолка, который у Метеора составлял 13400м.

Модификации

Основными, то есть серийными, модификациями Me-262 стали:

• А-1а Schwalbe (Ласточка) – первая и наиболее распространенная версия машины, оборудованная четверкой 30мм авиапушек.
• А-1а/U3 – немногочисленная серия.
• А-1b – перехватчик с установленными неуправляемыми ракетами «воздух-воздух».
• А-2а Sturmvogel (Буревестник) – истребитель-бомбардировщик с возможностью нести 2 авиабомбы весом по 500кг каждая. Для снижения массы самолета была убраны пара 30мм пушек.
• А-5а - самолет-разведчик с установленным фотооборудованием в носовой части фюзеляжа, вместо нижней пары 30мм МК-108. Также в полу кабины смонтировано смотровое окно.
• В-1а - двухместная учебная модификация.
• В-1а/U1 – двухместный перехватчик для работы в темное время суток.
• В-2а - модификация предыдущей модели с использованием нового радиолокационного оборудования, в частности станции FuG-218.
• С-1а Heimatschutzer (Защитник Родины) - модификация перехватчика с использованием трех двигателей: двух турбореактивных Jumo-004 и жидкостнореактивного HWK 109-509А, устанавливаемого в хвосте.
• Е - в этом варианте предусматривалась установка 50мм авиапушки ВК 5, вместо четырех 30мм МК-108.

Боевое применение

На счет реактивного самолета Me-262, в качестве истребителя или перехватчика, можно записать 150 единиц вражеской авиатехники.

При этом собственные потери составили 100 машин. И такой, не внушающий оптимизма, размен обуславливался несколькими причинами:

• отсутствие достаточно квалификации у пилотов и обслуживающего персонала;
• конструктивные недостатки турбореактивного двигателя Jumo-004, в частности его невысокая надежность и живучесть в боевых условиях;
• недостаток топлива и запасных частей вследствие нарушенных немецких коммуникаций в конце войны.

Данных же о результативности Me-262 в качестве бомбардировщика отсутствуют вовсе.

След в истории авиации

После победы над Германией во Второй мировой войне техническая документация с заводов и конструкторских бюро Третьего Рейха попала в руки союзников и СССР.

Отечественными конструкторами, при изучении трофейных моделей самолетов и их технической документации, рассматривалась идея копирования Me-262 с последующей его модернизацией, однако это решение было отклонено и зеленый свет получили собственные разработки.

Однако стоит сказать, что некоторые из удачных решений, воплотившихся в немецком турбореактивном истребителе, нашли отражение в конструкторской работе советских инженеров, например силовая установка РД-10 является доработанным вариантом двигателя Jumo-004B.

Чехословакия до 1951 года использовала собственные реактивные самолеты S-92, являющиеся полными копиями Me-262, в качестве учебных. Их выпуск стал возможен благодаря размещению в этой стране во время войны комплекса предприятий, выпускающих все детали для истребителя. Проводились даже работы по его модификации, однако дальше прототипов они не пошли.

Сохранившиеся модели и использование в симуляторных видео-играх

На сегодняшний день существуют несколько оригинальных или восстановленных моделей Me-262:

• в музее ВВС в Мюнхене - Me-262;
• в музее Королевских ВВС в Косфорде (Великобритания) - Me-262А-2а;
• в Вашингтонском аэрокосмическом музее - Me-262А-1а;
• у частного коллекционера из Огайо (США) – Me-262А-1а;
• у ВМС США - Me-262В-1аж;
• в Австралии (Treloar Centre) - Me-262А-2а;
• в Пражском авиационном музее - Me-262А-1а и Me-262А-2а;
• в военном музее ЮАР - Me-262В-1а/U1.

Me-262 сегодня можно встретить в нескольких авиасимуляторных видео-играх. Среди них стоит отметь «War Thunder», где истребитель является одним из самолетов ветки развития Германии, выступающий, как правило против советского «Ил-2 Штурмовик».

Безусловно, турбореактивный самолет Me-262 является технологическим прорывом своего времени в авиации.

Самолет по всем своим характеристикам не просто обходил модели с поршневыми двигателями, но и оставлял их далеко позади. Однако множество проблем, включая недоработки, нехватку времени и ресурсов, не дало полностью раскрыть потенциал этого истребителя.

Видео

Высокоскоростной турбореактивный истребитель-перехватчик Messerschmitt МЕ-262 Schwalbe («Мессершмитт ME-262 Ласточка») появился на поле боя лишь в 1944 году. Нельзя сказать точно, для какой работы предназначалась эта машина. Эксперименты с самолетом продолжались даже на поле боя. Он служил истребителем (в том числе ночным), бомбардировщиком и самолетом-разведчиком. Машина была одноместной и двухместной, боевой и учебной. На ней устанавливалась новейшая система слепой посадки, экспериментальное радиолокационное оборудование, испытывались прицелы, пушки различных калибров и многое другое экспериментальное оборудование. Германской промышленностью было выпущено около 25 модификаций этого самолета.

«Мессершмитт-262» был первой в мире серийной реактивной машиной, принимавшей непосредственное участие в боевых действиях. Немцы называли его «Ласточкой» (Schwalbe), американцы и англичане - «Буревестником» (Petrel). До конца войны немецкой промышленностью было выпущено 1433 машины. Таким образом, «Мессершмитт МЕ-262» можно считать самым массовым

История создания самолета

Пожалуй, ни одна из моделей самолетов не претерпела столько трудностей в процессе своего становления, как «Мессершмитт-262». История создания этой машины, ее разработка и доведение до серийного производства осложнялись не только бюрократическими проволочками и недостаточным финансированием, но и множеством технологических проблем.

Свой первый полет, как сообщил - министр вооружений Германии, этот самолет совершил за месяц до нападения немецких войск на СССР. В первой модели МЕ-262 были использованы еще поршневые двигатели. Однако они оказались недостаточно мощными. Уже на следующий год было решено воспользоваться Jumo-004, которые разработала и начала выпускать фирма «Юнкерс».

В истории известно немало фактов, когда грядущие нововведения сводили на нет всю ценность вооружения предыдущего поколения. «Мессершмитт-262» можно считать одним из таковых. Преимущество новой машины перед самолетами противника было очевидным, но детские болезни германской экономики стали непреодолимым препятствием на пути к его массовому производству.

К главным проблемам, которые преследовали разработку самолета на протяжении всей его истории, относят: во-первых, ненадежность турбореактивных двигателей Jumo, которыми оснащался «Мессершмитт-262». Они весьма ненадежно работали в разреженной атмосфере и требовали длительной и тщательной доработки. Во-вторых, устанавливаемые на колеса шасси шины также не отличались качеством. Они нередко лопались во время посадки, хотя скорость приземляющегося самолета составляла всего 190 км/час. В совокупности со сложной военно-политической обстановкой в Германии и нерешительностью вышестоящего командования при постройке новых самолетов, эти обстоятельства привели к тому, что «Мессершмитт ME-262» (фото выше) появился на поле боя лишь во второй половине 1944 года, с полугодовой задержкой. Он не смог стать тем чудо-оружием, которое, как надеялся Адольф Гитлер, помогло бы Германии вернуть господство в воздушном пространстве Европы. А ведь это вполне могло произойти.

Когда все недостатки были устранены, немецким конструкторам стало ясно, что все летно-технические характеристики новой машины оставляют далеко позади параметры самолетов союзников. Построенный ими самолет «Мессершмитт-262» можно было смело считать шедевром отечественного авиастроения.

Описание

Последняя модель самолета «Мессершмитт-262», конструкция которого еще не напоминала реактивные машины нынешних времен, был оснащен двумя турбореактивными двигателями и крыльями прямой стреловидности. Максимальная скорость передвижения составляла почти 850 км/ч. Высоту в 9 000 метров он набирал за 7 минут. Максимальная высота полета составляла 11 000 метров. Из вооружения следует отметить четыре 30-миллиметровых пушки МК-108, каждый снаряд которых мог запросто сбить тяжелый бомбардировщик. Они были расположены попарно в каждом из крыльев, одна над другой. Имелась также возможность установки до 12 неуправляемых ракет.

Реакция союзников на появление «Мессершмитта-262»

Плотно оккупировавшие европейское небо союзники были шокированы появлением МЕ-262. Более всего этот сюрприз не понравился привыкшим совершать безнаказанные дневные налеты на города и военные объекты Германии. Казалось, еще немного и все преимущество в воздухе будет утеряно.

Но на помощь англо-американцам неожиданно пришел Адольф Гитлер. Дело в том, что первоначально немцы успешно применяли реактивный «Мессершмитт-262» в качестве истребителя-перехватчика. Фюрер же настойчиво требовал использовать этот самолет в качестве скоростного бомбардировщика, способного, не обращая внимание на противодействие истребителей, сорвать появление союзников на европейской сцене военных действий.

Немецкие летчики о машине нового поколения

В 1943 году опробовать новую машину пришло в голову лично командующему истребительной авиацией люфтваффе генералу Адольфу Галланду. Свои впечатления он выразил короткой фразой: «Эта машина летает так, словно ее носят ангелы». По словам еще одного пилота, Йорга Сцыпионски, «Мессершмитт-262» (фото которого содержится в статье) был не особо сложным в управлении. Главное - все делать по инструкции, тогда машина будет вести себя смирно и не станет капризничать. Из-за необычно высокой скорости главным в бою было успеть поймать в прицел вражеский самолет. В этом случае пилот становился королем положения.

Вооружение у самолета было настолько мощное, что одного залпа было достаточно, чтобы все уже было кончено. Тем не менее даже опытным летчикам было не так-то просто справиться с этой строптивой машиной. Требовалось непременное переобучение, которое требовало массу времени.

Истребительная часть «Ягдфербанд 744 (J744)»

Одним из категорических противников решения Гитлера и Геринга использовать истребитель «Мессершмитт-262» в роли бомбардировщика был командующий истребительной авиацией люфтваффе, ветеран битвы за Англию Адольф Галланд. В январе 1945 года во время совещания, на котором присутствовал весь руководящий состав авиации Германии, он прилюдно выразил сомнения в компетентности Геринга на посту командующего воздушным флотом страны. В результате строптивого генерала отстранили от должности. Однако тот не сдался.

Чтобы доказать свою правоту, Галланд предложил сформировать специальное соединение под его командованием, оснастив его самолетами «Мессершмитт ME-262». В личный состав формирования, среди прочих, зачислили Герхарда Бархорна (на тот момент он имел 301 воздушную победу), Гейнца Бэра (220 побед), Вальтера Крупински (197 побед), Йоханесса Штейнхоффа (176 побед), Гюнтера Лютцова (108 побед) и др. Соединение получило название «Истребительная часть «Ягдфербанд 744 (J744)».

Короткая биография «Ягдфербанд 744 (J744)»

В марте 1945 года штаб нового соединения разместился на аэродроме Мюнхен-Рием, откуда и приступил к перехватам армад бомбардировщиков союзников, которые совершали дневные налеты на Германию. За месяц с небольшим за этой новоявленной элитной авиачастью числилось уже 45 сбитых самолетов союзнической авиации. Однако продолжалось это недолго. 3 мая 1945 года она была разгромлена союзниками в Зальцбурге.

Сам Адольф Галлан также не отказывался от штурвала самолета. Он принимал участие во многих операциях по перехвату налетов бомбардировщиков союзников. 25 апреля во время одной из них он был сбит американским истребителем прикрытия «Рипаблик Р-47». Летчик получил ранения в оба колена и не смог нормально посадить свой истребитель на изрытое воронками поле.

Победы немецких летчиков

Первая победа за рулем реактивного «Мессершмитта-262» была одержана Адольфом Шрайбером. Произошло сие событие 26 июня 1944 года. Помимо вышеперечисленных летчиков «Мессершмитт-262» помог прославиться Францу Шаллю - на ME-262 он одержал 14 побед (всего 137), Герману Бухнеру - 12 (58), Георгу Петеру Эдеру - 12 (78), Эриху Рудорферу - 12 (222), Карлу Шнорреру - 11 (46), Йоханнесу Штейнхоффу - 6 (176), Вальтеру Новотны (всего 248 побед) и др.

Германские летчики считали «Мессершмитт-262» настолько неуязвимым, что смело вступали в схватки с многократно превосходящим их по численности противником. Так, 19 марта 1945 года 28 немецких летчиков, находясь за штурвалами «Месершмиттов-262», не побоялись вступить в бой с огромной тучей американских самолетов, состоящей из 1300 бомбардировщиков и 750 истребителей прикрытия. Несмотря на свою малочисленность, им удалось разогнать всю эту армаду, предотвратив налет на один из объектов Германии.

Как союзники боролись с МЕ-262

В прямом противостоянии с «Мессершмиттом-262» любой самолет союзников был обречен на поражение. Проигрывая ему в скорости, маневре и мощности вооружения, о победе можно было даже не мечтать. И все же ахиллесова пята была найдена. Даже не одна. Дело в том, что реактивный истребитель «Мессершмитт-262» оказался очень уязвимым при взлете и посадке. На эти моменты и решено было делать ставку в противостоянии с ним.

В первую очередь все силы были брошены на разведку аэродромов, на которых базировались немецкие «Ласточки». После этого их взлетно-посадочная полоса подвергалась беспощадным бомбардировкам. Ее смешивали с землей практически ежедневно. Продолжалось это до тех пор, пока «Мессершмитты-262», базирующиеся на аэродроме, не перевозили в другое место.

Известно также несколько фактов уничтожения «мессеров» на взлете. Так, 7 октября 1944 года лейтенант Урбан Дрю, пролетая по территории врага, заметил стартовавшую с аэродрома пару реактивных самолетов. Используя преимущество в высоте и скорости, летчик смело атаковал противников и сбил обоих, не позволив тем набрать скорость.

Несколько МЕ-262 было уничтожено и в воздушных боях. Так, 8 ноября 1944 года один из асов люфтваффе сбивший до этого 258 самолетов противника, во время атаки соединения американских бомбардировщиков был сбит одним из прикрывавших его истребителей «Мустанг Р-51».

Характеристики «Мессершмитта-262»

В длину самолет составлял 10,6 м, в высоту - 3,8 м, размах крыльев - 12,5 м, площадь крыла - 21,8 м. Вес пустой машины составлял 3800 кг, нормальная взлетная масса - 6400 кг, максимальный взлетный вес - 7140 кг. Практический потолок подъема составлял 11 км. Максимальная скорость на максимальной высоте составляла 855 км/час. На вооружении состояли 4 пушки МК - 108. Имелась также возможность установить 12 неуправляемых ракет R4М.

Победители реактивных «Мессершмиттов-262»: союзники

Победителей реактивных «Мессершмиттов» среди союзников не так уж и много. По большей части немецких «ласточек» уничтожали на аэродромах, не давая им возможности подняться. Тем не менее сбитые «Мессершмитты-262» были записаны на счет капитана Дж. Бендраулта (386-й FS), лейтенанта Мюллера (353-й FG), майора З. Коннора (78-й FG), пилота-офицера Боба Коула (3-я эскадрилья RAF), лейтенанта Лэмба (78-й FG), лейтенанта Вильсона (401-я канадская авиаэскадрилья) и др.

Победители реактивных «Мессершмиттов-262»: Восточный фронт

Помимо западноевропейского театра военных действий, появлялись «Мессершмитты-262» и на Восточном фронте. Правда, сведения об этом достаточно скупы. Тем не менее в списке победителей «Мессершмитта-262» присутствуют фамилии и советских асов. Официально зарегистрированные сбитые реактивные «мессеры» на своем счету имеют Иван Кожедуб, Лев Сивко, Иван Кузнецов, Яков Околепов и Александр Долгунов. Предположительно в этот список должны быть включены еще две фамилии: Гарри Мерквиладзе, летчик 152-го гвардейского авиаполка и Владимир Егорович из 402-го истребительного авиаполка.

Однако подтверждения об их победах в архивах не обнаружено.

Заключение

За все время Второй мировой войны было построено и отправлено на фронт 1433 самолета «Мессершмитт-262» включая различные его модификации. Однако далеко не все машины приняли участие в военных действиях. Недостаток топлива, нехватка квалифицированных кадров и дефицит подходящих для базирования аэродромов (машине требовалась удлиненная взлетно-посадочная полоса) сыграли не последнюю роль в судьбе первого в мире реактивного самолета «Мессершмитт МЕ-262». И все же он оставил заметный след в истории мировой авиации. Ведь его появление ознаменовало начало эпохи реактивной авиации.

7- Я ЭСКАДРА

Эскадра JG-7 стала наиболее результативным соединением из всех подразделений, когда-либо использовавших Ме-262. За семь месяцев существования в Ягдгешвадер-7 было направлено истребителей Ме-262 и летчиков-реактивщиков больше, чем в любую другую.

Эскадру сформировали в августе 1944 г. Планировалось, что в нее войдут две группы FW 190 с местом дислокации в Кенигсберге. Нехватка летчиков и самолетов не позволила выполнить план, поэтому было решено вооружить обе группы самолетами Bf 109G- 14. Теперь местом базирования II группы определялся аэродром Зигенхайн в Чехословакии. Однако, штабы вновь столкнулись с нехваткой личного состава и самолетов. Формирование ягдгешвадера, вооруженного Bf 109G-14, также осталось лишь на бумаге.

На фоне всех этих передряг, назначение командиром эскадры получил полковник Йоханнес Штейнхофф. Между тем планы командования люфтваффе в отношении формируемой эскадры изменились кардинально. Согласно последнему плану в состав JG-7 должны были войти не две, а три группы, а вооружить штаффели ягдгешвадера предстояло реактивными Ме-262. После войны Штейнхофф так вспоминал начало формирования первого в мире соединения реактивных истребителей осенью 1944 г.:

– Начали прибывать первые самолеты. Их привозили в больших железнодорожных контейнерах, разобранными на части. Наши механики вместе с представителями фирмы Мессершмитт собирали истребители и опробовали их вооружение. В конце ноября мы уже летали, отрабатывая полеты в составе пары и тройки.

После шести недель тренировочных полетов в районе Бранденбург-Брест Штейнхофф доложил о достижении эскадрой состояния боеготовности. Новые самолеты, проблемы с поставкой специфических запасных частей, прибытие новых летчиков – все это мешало Штейнхоффу сколотить по-настоящему спаянный боевой коллектив. Слабое тактическое взаимодействие так и оставалось ахиллесовой пятой эскадры до конца войны.

Первой боеспособной группой эскадры стала III/JG 7 под командованием майора Эриха Хохагена, которую перевели в Парчим под Швериным. Ядром III./JG-7 стала "Коммандо Новотны". Перед летчиками III./JG-7 поставили задачу разработать тактику боевого применения Ме-262 для остальных групп 7-й эскадры. Предлагаемые методы использования преимуществ реактивных истребителей при атаке четырехмоторных бомбардировщиков вызвали оживленные дебаты.

Датой формирования III./JG-7 считается 19 ноября 1944 г. Летчиков в III./ JG-7 отбирали из "Коммандо Новотны", JG-54, JG-3 "Удет" и KG-1 "Гинден- бург". Местом базирования группы был определен аэродром Лагер-Лакфельд. Штейнхофф так вспоминал о дискуссиях в отношении тактики боевого применения и месте Ме-262 в системе обороны Рейха от налетов бомбардировочной авиации союзников:

– Мы разработали несколько методов наилучшего использования Ме-262 против строя бомбардировщиков, но так и не пришли к единому мнению. В конечном итоге мы вернулись к признанию старой общеизвестной тактики: атака сзади сверху, пролет через заградительный огонь стрелков и открытие огня из бортового оружия с предельно малой дистанции. Ме-262 был строгим в пилотировании и весьма уязвимым самолетом, наши потери оказались выше, чем мы ожидали.

Во второй неделе ноября группа офицеров JG-7 прибыла на аэродром Лагер- Лекфельд, расположенный в самом сердце Баварии. Личный состав эскадры был очень опытным, большинство летало на поршневых истребителях в течение нескольких лет, а не менее 70% летчиков, по воспоминаниям Германа Бюшнера, служившего в JG-7, являлись асами. Опытные бойцы горели желанием опробовать новые истребители в бою. Ожидание затягивалось. При первых признаках рейда бомбардировщиков противника Ме-262 закатывали в замаскированные деревьями капониры, а летчики спешили в отрытые поблизости траншеи. Ситуация отнюдь не способствовала подъему морального духа. Часть летчиков во главе с Руди Зиннером сговорились держать в готовности к немедленному вылету "шварм" – звено из четырех самолетов. "Шварм" должен был подняться на перехват, как только вражеские самолеты будут обнаружены.

Первый боевой вылет состоялся 28 ноября. Ведущим шварма (швармфюрер) был майор Зиннер, ведущим второй пары (роттенфюрер) – оберфельдфебель Бюшнер. Вот как описывал тот исторический вылет сам Бюшнер:

"Погода была отнюдь не прекрасной, когда в 11.15 мы получили команду на взлет. Двигатели моего Ме-262 запустились с первого раза, в то время как летчики трех других истребителей никак не могли запустить моторы своих самолетов. Я принял решение взлетать. После уборки опор шасси я внимательно проверил показания приборов, обратив особое внимание на температуру газов в турбинах, затем настроил радиостанцию FuG-14 на канал "Бавария" (на этом канале работали наземные операторы наведения): "Ласточка – Баварии, ответьте". Ответ последовал незамедлительно – "Бавария" начала выдавать команды наведения. К этому времени я набрал высоту примерно в 5-6 тысяч метров. "Ласточка, летите курсом 340 на высоте 7000 метров, дистанция до цели 20 км". К Мюнхену приближался американский разведчик. Я выполнил указания с земли, еще раз проверил температуру газов и снял с предохранителей все четыре пушки МК- 108. "Цель перед вами, пять, четыре, три, два, один, контакт установлен" – между тем, я не видел в воздухе ни одного самолета противника. Первый контакт оказался ошибочным. Полет продолжался уже 15 минут. С земли поступили новые указания: "Курс 270 градусов". Над Аугсбургом я столкнулся с облачным фронтом, мне пришлось поднырнуть под облака. Очередная команда оператора управления: "Курс 270. Разведывательный самолет, дистанция 70 км". Я набрал 8 ООО метров и лег на заданный курс, полет продолжался уже более 20 минут, кругом была сплошная облачность. Станция наведения давала отсчет дальности до разведчика: "Десять километров, пять, четыре, три, два". На удалении двух километров от цели я слегка довернул истребитель вправо и увидел противника, им оказался разведывательный вариант "Лайтнинга". Я "загнал" его в прицел и открыл огонь, первая очередь прошла выше разведчика, пришлось слегка опустить нос моего самолета. Теперь снаряды 30-мм пушек поразили американца, пламя окутало правый борт "Лайтнинга", видимо, я попал в топливный бак. Разведчик перевернулся через крыло и перешел в беспорядочное падение. Я сообщил о сбитом станции наведения и запросил курс к аэродрому. С земли меня поздравили с победой и рекомендовали лечь на курс 90 градусов. Очередная проверка показаний приборов и, вновь, особое внимание температуре газов обоих ЮМО- 004 и топливомеру. На подходах к Лагер-Лекфельду нижний край облачности опустился всего до 500 м, а видимость уменьшилась до 10-15 км. Я держал скорость 650 км/ч и летел на высоте 600 м и выскочил из облаков прямо над аэродромом. При заходе на посадку сбросил обороты турбин, уменьшив скорость до 250-300 км/ч, и выпустил закрылки. Менее чем через минуту колеса моего Ме-262 коснулись полосы аэродрома Лагер-Лекфельд. Весь полет занял 80 минут, с 11 часов 35 до 12 часов 55 минут."

Me 262 из состава JG-7

В тот же день майор Руди Зеннер сбил еще один F-5 над озером Аммир.

Несмотря на бурную активность летчиков в первые недели существования гешвадера, III./JG-7 все никак не мог достигнуть состояния полной боеготовности по причине нехватки новых самолетов, запасных частей и высокой аварийности (десять Ме-262 разбилось за шесть недель из-за технических неисправностей и ошибок в техники пилотирования) . Положение удалось выправить к концу ноября совместными усилиями Бюшнера и Зиннера, но отвратительная погода, которая держалась все три первые недели декабря, вновь отодвинула сроки ввода в строй III./JG-7.

В течение этого периода с технической точки зрения III./JG-7 уже была готова принять участие в обороне Берлина от налетов тяжелых бомбардировщиков ВВС США. Известен, правда, лишь один удачный вылет Ме-262 на перехват самолетов противника: 2 декабря лейтенант Йахим Вебер сбил три английских "Москито". Вебер получил за этот полет Железный крест 1-го класса, который ему вручил лично сам Геринг.

В конце декабря установилась хорошая погода, позволившая летчикам JG- 7 возобновить тренировочные полеты с прежней интенсивностью, а вскоре последовали и успехи в боевых вылетах.

Лагер-Лакфельд стал приоритетной целью для фоторазведчиков и бомбардировщиков союзников, начиная с июля 1944 г. 23 декабря 1944 г. немецкие истребители перехватили разведчик F-5 из 7-й фоторазведывательной группы, летевший под прикрытием "Мустангов" из 353-й истребительной авиагруппы. Воздушный бой разгорелся над Магдебургом. Оберфельдфебель Эрих Бюттнер и фельдфебель Бёкель сбили по одному P-51D, однако, по данным штаба 353-й группы, в тот день с боевого задания не вернулся лишь один "Мустанг". Бюттнер, погибший 20 марта 1945 г., стал одним из первых "реактивных" асов, на его счету было не менее восьми сбитых. Свои первые победы Бюттнер одержал 28 и 29 октября (два Р- 47 и один P-51D). Он стал первым асом JG-7, но не первым "реактивным" асом Люфтваффе; самым первым был выходец из ZG-26 лейтенант Альфред Шрейбер. В составе EKdo 262 и "Коммандо Новотны" к октябрю он одержал пять побед на Ме-262. Как Бюттнер, Шрейбер не дожил до конца войны, он погиб, столкнувшись со "Спитфайром" 26 ноября 1944 г.

В каждом боевом вылете летчики-реактивщики сбивали по несколько тяжелых бомбардировщиков, однако Штейнхофф считал, что главной задачей Ме- 262 должны являться не всякие "Крепости" и "Либерейторы", а "Мустанги" и "Тандерболты" эскорта. Ме-262 должны были расчистить небо для атаки бомбардировщиков поршневыми истребителями. Он также считал, что неопытный летчик никогда не станет "мастер-пилотом" реактивного истребителя. К аналогичным выводам абсолютно самостоятельно пришел и Хохаген. Штейнхофф и Хохаген постарались довести свою точку зрения до высшего командования Люфтваффе. Геринг посчитал обоих командиров инакомыслящими, нарушающими прямой приказ Гитлера атаковать на Ме-262 исключительно бомбардировщики, занимаясь истребителями лишь "по необходимости". Рейхсмаршал излил свой гнев на Адольфа Галланда; генерал от истребителей немедленно вылетел на аэродром Парчим, где высказал Штейнхоффу свое раздражение, впрочем "… еще не поздно сделать из JG-7 эффективное соединение истребителей".

Галланд и Штейнхофф запланировали первую скоординированную массированную атаку американских бомбардировщиков на день Нового года. В ходе инспекции передовых аэродромов их настигла оглушительная новость – Штейнхофф снят с должности командира JG- 7, а на его место назначен командовавший I./JG-7 30-летний майор Теодор Вейссенбергер. Одновременно со Штей- хоффом сняли и Хохагена. Его сменил майор Рудольф Зиннер. Штейнхоффу и Хохагену еще довелось полетать на Ме-262: в последние недели войны они служили в JV-44.

Геринг приказал Вейссенбергеру и Зиннеру в течение 15 дней подготовить эскадру к боевым действиям. Резко увеличилась интенсивность учебных полетов, отрабатывалась координация действий истребителей и наземных служб наведения. Боеспособность эскадры росла на глазах, но новый 1945 г. начался для JG-7 неудачно: 1 января эскадра потеряла два самолета.

Лейтенант Генрих Лённекер из 9-го штаффеля был сбит "Мустангом" в совместном с поршневыми истребителями из JG-300 и JG-301 (в этой эскадре он ранее служил.) боевом вылете. Лённе- кера сбил лейтенант Франклин Янг из 336-й эскадрильи 4-й истребительной группы. Ме-262А-1 заводской N° 500021 упал на западной окраине Фассбурга, Лённекер погиб. Второй "Мессершмитт" с заводским № 500039 пришлось списать после вынужденной посадки Гельмута Дитьенса из II./JG-7; на самолете отказал двигатель. Приведенные примеры дают наглядное представление об опасности выполнения полетов на Ме-262 в тот период. Вот как впоследствии Дитьенс рассказывал о своей вынужденной посадке:

– Офицер наведения нашей эскадрильи лейтенант Прюскер обнаружил над Балтикой вражеский разведчик. На перехват вылетели парой, лейтенант Вебер и я. Я дал полную тягу двигателям, но Вебер стал отставать от меня и вскоре исчез из виду. Надежда застать врасплох "Москито" или "Лайтнинг" все еще оставалась, я лег на рекомендованный мне Прюскером курс, но вдруг внезапно тяга одного из двигателей упала, и он загорелся. Я даже точно не знал, где нахожусь, ясно было, что лечу на большой высоте где-то над Балтийским морем, ниже меня простиралась сплошная облачность. Я передал о сложившейся ситуации на землю. И перешел на резервную частоту. Все попытки вызвать по рации базу остались безуспешными. Я запрашивал Бранденбург, Ларц, Ораниенбург – все бестолку. Я не слышал ничего кроме свиста ветра в кабине и шума работы оставшейся в исправном состоянии турбины, которая тоже начала "сдавать" Я совсем упал духом, когда услышал в наушниках: "Борт 077, вас вызывает Бранденбург."

Я попросил оператора РЛС уточнить мое местоположение и указать курс на аэродром.

Ме-262 из 9./JG 7

– Вероятно, вы совсем рядом с аэродромом, слышно гул двигателей, включите аэронавигационные огни.

– Вы слышите не меня, я нахожусь не над Бранденбургом, подо мной лежат заснеженные поля и прибрежные дюны.

Я понял, что придется делать вынужденную посадку, подобрал подходящую площадку, но уже на снижении увидел, что полоска земли изрыта снарядами и бомбами, справа от меня промелькнуло какое-то строение. Слишком поздно, чтобы уходить на второй круг, слишком поздно, чтобы выпрыгивать с парашютом. Я сконцентрировался на выполнении посадки, убавил скорость, выключил двигатель, дабы он не загорелся при ударе о землю. Самолет пропахал брюхом по песку примерно 20-30 метров и остановился. Я перевел дух, расстегнул привязные ремни и отсоединил провода от шлемофона. Через несколько секунд я стоял на земле, и вот на меня накатила такая волна страха, как будто попал под обстрел вражеского истребителя. Я помчался к тому самому строению, которое видел на посадке. Домик находился примерно в километре от места приземления. Оказалось, что это не домик, а закамуфлированный бункер. На мой громкий стук в бронированную дверь никто не отозвался, пришлось взять камень и заколотить в дверь с новой силой. Наконец дверь открылась, на пороге стоял фельдфебель. Он уставился на меня и вымолвил:

– Что вы хотите?

– Я только что здесь приземлился, – ответил я.

– Здесь – не аэродром, – отрезал фельдфебель.

Оказалось, что я приземлился на территории артиллерийского Полигона.

Стрельбы закончились непосредственно перед моим приземлением. Офицер предоставил в мое распоряжение мотоцикл с коляской, и я прибыл домой, на аэродром Бранденбург-Брест еще до полуночи.

Технические проблемы, нехватка запасных частей, частые ошибки в пилотировании, отвратительная погода с частыми туманами – все это мешало деятельности JG-7. Ситуация не улучшилась с перебазированием реактивных истребителей на аэродром Кальтенкирхен в Гольштейне. С этой базы Me 262 предстояло прикрывать Северную Германию – Бремен, Гамбург и Любек, а также перехватывать американские бомбардировщики на маршруте в Берлин и обратно.

Кальтенкирхен стал первым местом базирования I группы 7-й эскадры. Группой командовал один из лучших летчиков-истребителей Рейха майор Эрих Рудорффер, имевший на своем счету более 200 побед. Рудорффер принял командование группой от назначенного командиром эскадры Вейсенбергера. Вейсенбергер прикладывал массу усилий, чтобы сделать эскадру боеспособной, но все усилия разбивались о нехватку оборудования и техники – лишь в середине февраля I./JG-7 достигла состояния ограниченной боеспособности.

Все три штаффеля первой группы возглавляли известные асы – оберлейтенанты Ганс-Питер Вальдман, Ганс Грюнберг и Фриц Стиле; Вальдман и Грюнберг являлись кавалерами Рыцарского креста. Стиле и Гринберг остались в живых, Вальдман погиб 18 марта 1945 г.

В январе летчикам JG-7 удалось добиться нескольких побед, но главные усилия по-прежнему были направлены на обучение и тренировку, борьбу с бесконечными проблемами двигателей ЮМО-004. Эскадра продолжала терять людей и самолеты. Первая потеря I./ JG-7 связана с неисправностью материальной части. В полете на самолете унтерофицера Ганса Вернера отказал двигатель, летчик не справился с управлением и разбился в районе Альвеслох. Погода также не благоприятствовала полетам – низкая облачность постоянно закрывала аэродромы базирования Ме- 262: Бранденбург-Брест, Парчим и Ораниенбург. Тем не менее в первые дни февраля полку "реактивных" асов 7-й эскадры прибыло – в клуб избранных вступил, добившись очередной победы, лейтенант Рудольф Радемахер из III./ JG-7, к концу войны ставший одним из самых результативных пилотов Ме-262. Подобно многим летчикам Ме-262, ко времени перехода на реактивную технику Радемахер уже имел огромный боевой опыт, в составе I. И III./JG-54 он сбил 81 самолет противника. Непосредственно перед переучиванием на Ме- 262 Радемахер служил инструктором в l./Erg.Gr (Эрганцунгсгруппе Норд), в этой должности параллельно с переподготовкой на Ме-262 он продолжал совершать боевые вылеты и сбил пять американских бомбардировщиков. За свою боевую работу на Восточном фронте Радемахер получил Рыцарский крест. Первый полет на реактивном истребителе ас совершил 30 января 1945 г. и всего через два дня он уже одержал на Ме-262 первую победу в составе 11 штаффеля III./JG-7. По командам с земли Радемахер зашел в хвост летевшему на высоте 11 000 м над Брауншвейгом "Спитфайру" и, укрывшись в инверсионном следе английского самолета, внезапно атаковал. "Спитфайр" развалился на куски от выпущенного в упор залпа из четырех 30-мм пушек. Через два дня – очередная победа: сбитый над Магдебургом американский В-17; 9 февраля Радемахер сбил еще две "Летающих крепости" над Берлином. День 9 февраля оказался удачным для пилотов III./JG-7 и едва ли не самым результативным для летчиков-реактивщиков за всю войну: кроме Радемахера победы одержали оберлейтенант Гюнтер Вегманн, гаупт- манн Герг-Питер Эдер и лейтенант Карл Шнёрер. В день Святого Валентина Радемахер перехватил В-17 на маршруте к Неймюнстеру, через двое суток он еще увеличил свой боевой счет, сбив свой первый американский истребитель – Р- 51D Мустанг". Восемью днями позже над Галле и Лейпцигом Радемахео сбил очередной В-17 и "Либерейтор". Всего в феврале Радемахер на Ме-262 сбил не менее семи самолетов противника.

Радемахер продолжал увеличивать свой победный счет в марте и апреле, доведя его, по меньшей мере, до 16 сбитых, однако достоверно можно говорить лишь о восьми победах.

Успехи отдельных летчиков вроде Радемахера не делали погоды: "зеленые" пилоты Ме-262 продолжали падать один за другим, Ме-262 уносил жизни и опытных летчиков-истребителей. 21 февраля 1945 г. завершилась летная карьера оберфельдфебеля Гельмута Будаха, начавшего летать на Ме-262 еще в EKdo 262. Его самолет получил попадания снарядов над Шёневальдом. Будах принял решение прыгать, но когда он выбрался из кабины, поток воздуха протащил его через факел раскаленных выхлопных газов турбины. Будах смог приземлиться на парашюте, однако через несколько дней скончался в госпитале от полученных ожогов. 21 февраля при отражении налета бомбардировщиков союзников (операция "Кларион") двух "Мустангов" сбил командир 9./JG- 7 оберлейтенант Ганс-Питер Вальдман.

В этот период интенсивной деятельности увеличили свой боевой счет и другие летчики эскадры. Георг-Питер Эдер начал свою службу в Люфтваффе еще до войны, первые победы он одержал в ходе Битвы за Британию и в начальный период "Операции Барбаросса". В июне 1944 г. Эдер был награжден Рыцарским крестом, а 27 сентября 1944 г. он получил назначение в EKdo 262. 8 ноября Эдер стоял рядом с Галландом на аэродроме Ахмир, когда на их глазах погиб Вальтер Новотны, и именно Эдера Галланд немедленно назначил командиром "Коммандо Новотны". За три сбитых в одном бою "Летающих крепости" Эдера удостоили "дубовыми листьями" к Рыцарскому кресту. Эдер был одним из первых летчиков Люфтваффе, ставших практиковать атаки вражеских бомбардировщиков в лоб. В таких атаках он сбил не менее 17 и повредил 14 самолетов. Эдер прославился и как удачливый мастер атак по наземным целям. В ходе последнего наступления вермахта в Арденнах от огня пушек Ме-262 Эдера пострадало порядка 40 стоявших на аэродромах "Тандерболтов". Вообще, "Тандерболты" и "Летающие крепости" стали излюбленной добычей немецкого аса, он продолжал их сбивать по одиночке и парами на протяжении всего апреля 1945 г.

На счету Эдера самая последняя сбитая люфтваффе "Летающая крепость". Воздушный бой произошел над Берлином 17 апреля 1945 г., жертвой Эдера стал бомбардировщик B-17G "The Towering Titan" из 305-й бомбардировочной авиагруппы.

В начале 1945 г. летчики JG-7 действовали, главным образом, парами и четверками, безуспешно пытаясь прикрыть небо Берлина от авиации союзников. С марта тактика изменилась, в бой стали бросать одновременно значительное количество Ме-262. Впервые такую тактику опробовали 3 марта, когда на отражение налета на Магдебург группы В-17 и В-24, шедших под эскортом истребителей, в воздух с аэродромов Ораниенбург, Бранденбург и Парчим были подняты все боеспособные истребители штаба JG-7 и III./JG-7, всего – 29 самолетов.

В 10.15 между городами Магдебург и Брауншвейг разгорелся воздушный бой. Строй американских бомбардировщиков атаковали летчики 9./JG-7, среди которых были такие летчики, как Бюшнер, Гутманн, Шнёрер, Вегманн. "Мессершмитты" натолкнулись на стену заградительного огня стрелков. Погиб, выбираясь из кабины загоревшегося Ме-262А-1 (заводской №" 110558), гауптман Гейнц Гутманн. Гутманн имел на своем счету всего двух сбитых (оба на Ме-262), но он заслуженно считался одним из лучших в Рейхе пилотов-бомбардировщиков и еще в апреле 1944 г. получил Рыцарский крест.

Следом за истребителями 9-го штаффеля в атаку устремились Ме-262 из штабного звена эскадры, 10-го и 11-го штаффелей. В тот день над Магдебургом американцы не досчитались шести бомбардировщиков и трех истребителей. . По одной победе одержали майор Руди Зиннер и ветеран реактивной авиации Хельмут Леннарц.

В марте летчики JG-7 впервые использовали ракеты воздух-воздух R4M. Эти ракеты испытывались в Рехлине на протяжении всего 1944 г. В бою ракеты опробовали 18 марта. Эффект от использования ракет оказался потрясающим: при прямом попадании ракеты бомбардировщик взрывался в воздухе. Из-за массированного использования ракет не представлялось возможным определить точное число сбитых бомбардировщиков, и уж тем более определить, кто из летчиков какой самолет сбил. Результат боевой работы 18 марта был занесен на общий счет эскадры. Летчики JG-7 в этот день сбили 13 самолетов противника ценой потери трех летчиков и пяти Ме-262.

Одним из трех сбитых 18 марта летчиков был оберлейтенант Гюнтер Вегманн, на посту штаффелькапитана 9./ JG-7 его преемником стал лейтенант Карл Шнёрер. Вегманн так рассказывал на больничной койке о своем последнем бое:

– Я атаковал В-17 над Глёвеном, снаряды моих пушки прошили крыло "Крепости", но и Ме-262 получил попадания, после атаки я почувствовал острую боль в правой ноге, ощупал ногу рукой, не ощутив особого дискомфорта. Поскольку самолет был способен продолжать полет, я решил попробовать дотянуть до Парчима, однако на высоте 4000 м загорелся правый мотор – пришлось прыгать. На земле я быстро попал в руки медсестер из Красного Креста, а через несколько часов после приземления мне ампутировали правую ногу.

18 марта эскадра потеряла одного из своих лучших летчиков – с боевого задания не вернулся 23-летний оберлейтенант Ганс-Питер Вальдманн. Вальд- манн начал карьеру военного летчика в 1940 г., впервые попал в бой в 1942 г. на Восточном фронте. Воюя в JG-52, дослужился до штаффелькапитана и за 85 сбитых самолетов в феврале 1944 г. получил Рыцарский крест, всего на Востоке он одержал 125 побед. После высадки союзников в Нормандии Вальдманн и его штаффель были переброшены на Запад, где вошли в состав JG-3, над Францией Ганс-Питер увеличил свой боевой счет до 132 побед. В декабре 1944 г. весь штаффель Вальдманна прибыл в Лакер-Лекфельд для переучивания на Ме-262. Штаффель стал частью I./JG-7. Свой первый воздушный бой на реактивном истребителе Вальдманн провел 22 февраля 1945 г., сбив сразу двух "Мустангов". Вальдманн посмертно получил на Рыцарский крест "дубовые листья". Вот как вспоминал о последнем бое Вальдмана на "желтой тройке" (Ме-262А-1 заводской N° 117097) в 1992 г. напарник аса лейтенант Ганс-Дитер Вейс:

– Погода в районе Кальтенкирхена стояла отвратительная – низкая плотная облачность висела прямо над аэродромом, конец взлетно-посадочной полосы терялся в дымке. Нам сообщили, что верхняя граница облаков находится примерно на высоте 6000 м, улучшения погоды ждать не приходилось. В этот день ожидался налет примерно 2000 американских самолетов, включая 1300 бомбардировщиков, на Берлин. Нашего дежурного офицера, по-моему, им в тот день был оберлейтенант Грюнберг, вызвал по телефону сам Геринг. Рейхсмаршал потребовал срочно собрать в летной комнате весь личный состав, дабы мы могли его услышать. Геринг потребовал взлететь немедленно, его тирада закончилась грязным ругательством, звучащим на "приличном" языке как "компания старых баб". Мы стартовали звеном. Поскольку я был единственным летчиком, имевшим опыт полетов по приборам, то мне выпала участь быть ведущим "шварма". Пробивать облачность мы решили тесным строем, крыло к крылу. Справа от меня летел мой ведущий оберфенрих Шрей, слева – командир штаффеля оберлейтенант Ганс- Питер Вальдманн, за ним обер-фельдфебель Герхард Рейхер. На взлете у Рейхера отказала турбина, и нас осталось трое. После взлета мы сделали круг, не входя в облака. Примерно на высоте 700 м самолет Вальдманна исчез из виду, со мной остался только Шрей. Вскоре я увидел самолет Вальдманна ниже и сзади меня. Вальдманн попытался пристроиться к моему истребителю, но, пробивая облачность, упустил мой Ме-262 из виду. Мы столкнулись. Не медля ни секунды, я воспользовался парашютом. Самолет перешел в беспорядочное падение. Я благополучно приземлился прямо у домика путейского мастера железнодорожной линии Гамбург – Берлин. Взрывы обоих упавших "Мессершмиттов" были хорошо слышны. Не повезло и Шрею. Прямо на него из облаков свалилось звено "Мустангов". Шрей выпрыгнул с парашютом, но американцы расстреляли его в воздухе. Сразу же после посадки я поднял на ноги местный фольксштурм для поисков Вальдманна, чей парашют, как и он сам, отсутствовал в Ме-262. Вальдмана мы нашли довольно далеко от самолета – он был мертв.

Вейс – единственный из трех ушедших в то утро в воздух летчиков, остался жив. Вейс поступил служить в Люфтваффе в 1936 г., именно он сменил Вальдманна в должности штаффелькапитана 3./JG-7, до конца войны Вейс на Ме-262 сбил восемь самолетов противника.

Первые победы на Ме-262 в марте одержал еще один будущий "реактивный" ас – летчик-истребитель III./JG-7 Альфред Амбс, на счету которого в конце войны было семь сбитых. Утром 4 марта Амбс вместе с лейтенантом Йахимом Вебером и унтерофицером Ги- фингом взлетел с аэродрома Бранденбург-Брест на перехват вражеского разведчика. Через 20 минут полета Амбс со товарищи обнаружили пару "Мустангов" (вероятно, разведывательный вариант – F-6). Вебер открыл огонь слишком рано, вспугнул американцев и позволил им выйти из-под удара. Пользуясь превосходством в скорости, тройка Ме-262 атаковала второй раз в лоб. На скорости сближения порядка 1400 км/ч Амбс умудрился всадить снаряды своих орудий в один из "Мустангов" с дистанции около 300 м. "Р-51 разлетелся на тысячи кусочков", – вспоминал Амбс. Второго разведчика сбил Вебер.

19 марта над Чемнитцем группа 28 Ме-262 из III./JG-7 перехватила "Летающие крепости" из состава 3-й авиационной дивизии ВВС США. По меньшей мере, четыре бомбардировщика были сбиты ракетами R4M.

Топливный кризис, с конца 1944 г. охвативший ягдгешвадеры, летавшие на поршневых истребителях, теперь добрался и до JG-7. Запасы высокооктанового бензина для прожорливых турбин ЮМО-004 уменьшились в два раза, да еще вдобавок американские самолеты все чаще стали бомбить аэродромы базирования Ме-262, заводы по производству узлов и агрегатов для реактивных истребителей, учебно-тренировочные базы. Комбинация всех факторов представляла смертельную угрозу реактивной авиации Люфтваффе.

Свой потенциал Ме-262 ярко продемонстрировали в течение пяти дней с 18 по 22 марта 1945 г.; за этот промежуток времени летчики-реактивщики сбили не меньше 50 вражеских самолетов. Успех реанимировал энтузиазм реактивной авиации в политической верхушке Рейха. Гитлер снова начал вещать о том, что Ме-262 является оружием, способным изменить ход войны.

В следующие две недели майор Генрих Эрлер (ас № 2 Люфтваффе) открыл свой боевой счет в составе JG-7. Вообще-то говоря, до сих пор является загадкой, каким образом командиру базировавшейся в Скандинавии III./JG-5 удалось одержать 201 победу, ну где он в своей Норвегии нашел такое количество аэропланов союзников? За свои успехи Эрлер был награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями. Однако в конце 1944 г. фортуна отвернулась от Эрлера, он попал под трибунал за то, что не уберег от налета "Ланкастеров" линкор "Тирпиц". Англичане 12 ноября 1944 г. утопили корабль в Альтен-фьорде, Майор получил отсрочку приговора только благодаря своему внушительному боевому счету и нехватке опытных летчиков для полетов на Ме-262. Подобно большинству асов, Эрлер быстро освоил реактивный самолет и уже 21 марта сбил на Ме-262 "Летающую Крепость". На следующий день Эрлер отправил на землю еще один В-17, а 31- го числа сбил "Мустанг" из группы эскорта.

Свой последний боевой вылет Эрлер совершил 6 апреля 1945 г. Над Шаар- липпе ас успел сбить пару "Крепостей", прежде чем его самого расстреляли два "Мустанга".

Успешные действия истребителей 7- й эскадры против бомбардировщиков союзников достигли апогея 31 марта 1945 г. Противниками летчиков I./JG-7 и II./JG-7, действовавших на Ме-262, вооруженных ракетами R4M, в четырех воздушных боях оказались не самолеты ВВС США, а "Галифаксы" и "Ланскастеры" Королевских ВВС Великобритании. Целями английских бомбардировщиков являлись Бремен, Гамбург и Вильгельмсхавен. В тот день пилоты JG-7 записали на свой счет 21 сбитый бомбардировщик. "Мессершмитты" на огромной скорости атаковали бомберов, не обращая внимания на истребители эскорта. Ряд летчиков сбили по одному самолету, а Грюнберг, Стурм, Тодт, Шенк, Шалль и Эхриг записали на свой счет по два сбитых, Вейс и Герхард Рейсер отличились трижды.

Однако уже на следующий день, 1 апреля, пришлось эвакуировать Каль- тернкирхен; 1-й штаффель I./JG-7 перелетел в Бранденбург-Брест, 2-й – в Бург, 3-й – в Ораниенбург. Через три дня командир группы майор Эрих Рудорффер получил приказ из штаба JG- 7, уведомляющий о том, что все штаффели группы отныне действуют автономно друг от друга и независимо от эскадры. На протяжении марта летчикам JG-7 удалось доказать, что эскадра была выдающимся истребительным соединением времен Второй мировой войны, но в этом месяце погибли и самые опытные летчики эскадры, а численность боеспособных истребителей в JG- 7 на конец марта составляла не более 60 машин.

В первый день апреля еще семь американских бомбардировщиков стали жертвами летчиков Ме-262. Американцы отыгрались через три дня. "Мустанги" буквально растерзали штаффели, базировавшиеся в Парчиме, подкараулив Ме-262 на взлете. В тот день летчики Р-51 сбили 15 реактивных истребителей. Участник боя 1 апреля, летчик 504-й эскадрильи 339-й истребительной авиагруппы ВВС США Роберт Хэвигхарст вспоминал:

– Мы обнаружили тройку пробивавших облачность Ме-262 и спикировали на них. Когда Ме-262 оказался в пределах досягаемости пулеметов моего "Мустанга", я открыл огонь. "Мессершмитт" уклонился от очередей левым разворотом, но за счет набранной на пикировании скорости я сумел удержаться у него на хвосте и прострелить ему левую плоскость крыла. Тем временем я сам попал под огонь зенитной артиллерии, пришлось сбросить подвесные топливные баки, чтобы выполнить резкий противозенитный маневр. Ме-262 использовал паузу и вновь перешел в набор высоты, но я все-таки достал его очередями из пулеметов. Попадания в фюзеляж и плоскости крыла отлично наблюдались. На высоте примерно 600 м "мессер" вошел в пике. Парашюта я не увидел, видимо немецкий летчик был убит.

Командовал взлетевшими в то утро реактивными истребителями Руди Зиннер, который, несмотря на весь свой огромный опыт и прекрасное владение реактивным истребителем, не смог противостоять четверке "Мустангов". Зиннеру еще повезло, что он успел воспользоваться парашютом.

Дневные налеты бомбардировщиков продолжали терзать аэродромы базирования реактивных истребителей, день ото дня уменьшались и запасы топлива J-2 для двигателей ЮМО-004. К середине апреля несколько штаффелей JG- 7 пришлось перебазировать в Баварию и Чехословакию, организационная структура эскадры фактически развалилась.

Истребители союзников терроризировали летчиков реактивных самолетов, подкарауливая тех на взлете или посадке. 17 апреля над аэродромом Саац группа "Мустангов" и "Тандерболтов" навалилась на садившийся "шварм" Ме- 262, ведомый оберлейтенантом Грюнбергом. Немцы не имели никаких шансов – все четыре самолета были сбиты. Выпрыгнуть с парашютом удалось только Грюнбергу. Между тем рос и боевой счет JG-7, однако уже не так быстро, как в марте.

30 апреля 1945 г. пришло указание о создании на базе формируемой IV./JG- 7 нового соединения – JV-44.

JV -44: НЕ ПЕРВЫЕ, НО ПОСЛЕДНИЕ

Разногласия между фронтовыми командирами истребительных соединений и высшим командованием Люфтваффе во главе с Герингом и его немногочисленными приспешниками достигли апогея в конце 1944 г. Рейхсмаршал обвинил во всех грехах Адольфа Галланда, сняв последнего с поста "Генерала дер ягдфлигер". Скрашенная дипломатичными выражениями отставка Галланда оформлена в приказе от 23 января 1945 г.:

– После нескольких лет пребывания генерал-лейтенанта Галланда на посту "Генерал дер ягдфлигер" состояние его здоровья ухудшилось настолько, что он уже не может быть лидером.

Еще раньше, 19 января, делегация высокопоставленных боевых товарищей Галланда собралась в популярном среди летчиков "Доме авиации" – офицерском клубе Люфтваффе в Берлине. "Солировал" командир JG-3 полковник Гюнтер Лютцов, ставший асом еще в Испании, в составе "Легиона Кондор". Среди высказанных им претензий к Герингу было и ошибочное использование имеющихся в наличии сил и некомпетентное постороннее вмешательство в действия истребителей (влияние окружавших Геринга "бомбер баронов", особенно генерал-майора Дитриха Пельца наглядно проявилось в ходе проведения катастрофической для Люфтваффе операции "Боденплатте", проведенной тремя неделями ранее атаки аэродромов союзников).

Этот истребитель-бомбардировщик Me 262 состоял с начала в составе KG5J, потом попал в состав JV44 (а затем в руки англичан)

Обсуждение ситуации длилось примерно пять часов. Конечно, участники не забыли и необходимости восстановления в своей должности и правах Галанда. Понятно, что такое заседание вызвало недовольство рейхсмаршала, установившего в Люфтваффе настоящее автократическое управление. Непосредственной реакцией Геринга на сообщение о разговорах в "Хаус дер Флигер" стало желание убить Лютцова. Лютцов и Галланд, хотя Галланд и не присутствовал на памятной вечеринке, были арестованы через несколько часов после окончания заседания "смутьянов". Лютцов отделался ссылкой в Верону на должность командира истребительных подразделений Верхней Италии.

Судьбу Галланда определил его преемник на посту "Генерал дер Ягдфлигер" полковник Гордон Голлоб: Галланда направили штаффелькапитаном 4./ JG-54 на Русский фронт. Потрясающий зигзаг карьеры: от генерал-лейтенанта до командира эскадрильи! Однако Галланд так и не попал в JG-54, в дело "смутьяна" вмешался лично Гитлер. Фюрер ничего не слышал о событиях в "Хаус дер Флигер", однако, получив информацию о произошедшем, определил опальному генерал-лейтенанту другое наказание. "Галланд ратовал за реактивные самолеты, вот теперь пусть он возглавит штаффель Ме-262 и на деле докажет их преимущества!"

Галланду предложили всего лишь штаффель, но полностью развязали руки, освободив от подчинения начальникам среднего калибра, а сам генерал- лейтенант обладал дисциплинарной властью, аналогичной власти командира эскадры.

Местом базирования Галланд избрал расположенный в 45 км от городской черты Берлина аэродром Бранденбург- Брест – идеальное место для дислокации истребителей, защищавших столицу. С другой стороны – здесь же базировалась часть штаффелей JG-7, от которых Галланд рассчитывал получить техническую помощь. Помощь Галланд действительно получил, несмотря на письменный запрет Голлоба на взаимодействие подразделения Галланда с любыми другими подразделениями. Хотя официально приказ о формировании JV44 датировался 24 февраля 1945 г., первые самолеты подразделение получило 10 февраля 1945 г. В эти дни в часть прибыли и первые летчики.

Галланд жаловался, что человек, занимающий пост "Генерал дер ягдфлигер", мешает на каждом шагу, особенно при отборе кадров на ключевые посты штаффеля. Голлоб опровергал утверждения Галланда, акцентируя внимание на том, что фронтовые истребительные соединения и так испытывают нехватку опытных командиров, и нельзя позволять Галланду отбирать лучших, оголяя тем самым фронт. В результате Галланду удалось добиться разрешения взять под свое начало только одного аса, "запятнавшего себя позором Хаус дер Флигера", экс-командира JG-7 Йоханнеса Штейнхоффа, остальной личный состав набирался среди раненых летчиков, инструкторов тренировочных частей и даже необстрелянных "зеленых" новичков. Управление кадров люфтваффе выделило несколько неопытных новичков-реактивщиков, только что закончивших подготовку в III/EJG2. Галланд поручил Штейнхоффу вести интенсивное обучение новичков на Me 262, а сам стал строить планы, как получить для JV44 опытных летчиков. Он лично объехал госпитали и Дома авиации, разговаривал с пилотами, которых хорошо знал, предлагая им возможность еще раз выйти против неприятеля с лучшим оружием, которое может дать люфтваффе. Во второй половине февраля 1945 г. в JV44 появились "мастера". Сначала прибыл лейтенант Кайзер, воевавший на всех фронтах. Из штаба JG7 перешел лейтенант К.Нойманн, летавший на Me 262 с декабря 1944 г., который имел довольно большой опыт пилотирования этой машины. Прибыл и майор К.Г.Шнелль, которого Галланд вообще привез без разрешения из госпиталя. Галланд собирался пригласить в свою часть и Э.Хартманна, но тот заявил, что из-за молодости ему придется летать ведомым с кем- то из более старших летчиков и отказался. Впоследствии, сидя в советских лагерях, ас №1 люфтваффе часто жалел об этом. Все эти люди и их опыт стали большим подспорьем для Штейн- гофа при подготовке JV44. Техническим офицером (инженером) части назначили лейтенанта Г.Фарманна, бывшего ведомого Штейнгофа; Галланд вытребовал его из JG7. Позднее эти функции передали майору Хохагену, который имел гораздо больший опыт в организации техобеспечения.

Галланд не стал использовать собственное имя для обозначения формируемой "Коммандо". Вместо традиционного для Люфтваффе наименования "Коммандо Галланд", он назвал свое подразделение Ягдвербанд-44 (Ягдвербанд – истребительное подразделение), индекс "44" появился в память о самом первом штаффеле, 3.J/88, которым Галланд командовал в Испании. Если 88 разделить на два, то получится 44. Официальный приказ о формировании JV44 был издан 24 февраля 1945 г.:

"JV44 в Бранденбург-Бресте. Командир части имеет дисциплинарные права командира дивизии, во всех отношениях подчиняется воздушному флоту "Рейх". Особая часть Галланда включает 16 самолетов Me 262 и 15 пилотов

Подписал – генерал-лейтенант Коллер."

Галланду и Штейнхоффу было ясно, что ни новичков, ни опытных летчиков нельзя пускать в бой против превосходящих сил противника, пока они не освоят Me 262 в полной мере. Весь март продолжались тренировочные полеты летчиков, составивших зачаток JV-44. За этот период имело место единственное боевое столкновение с авиацией противника. В тот день Штейнхофф взял с собой лейтенанта Бломерта, одного из новичков. Об уровне его предыдущей истребительной подготовки Штейнгоф говорил: "Бломерт пришел из "бомбардировщиков", он летал на Ju 88 и свою последнюю петлю проделал еще в летной школе. На Ме-262 летать ему трудно!" После старта взяли курс на восток – к Одеру. Держались железной дороги на Франкфурт, которая вела к реке. Здесь шли упорные ожесточенные бои. Перелетели реку. Прямо перед Me 262 Штейнхоффа появился русский истребитель. Немецкий летчик не сумел среагировать: поскольку скорость "Шваль- бе" была значительно больше, советский самолет остался далеко позади. Вскоре Штейнхофф увидел впереди группу из 12 приближавшихся истребителей с красными звездами. Попробовал поймать один из них в прицел, но русские это заметили и начали маневрировать интенсивнее. Поэтому он решил уйти за пределы видимости, вернуться, прячась за облаками, и затем на полном газу пролететь сквозь группу и сбить какого-нибудь.

Штейнхофф отлетел и стал искать самолет Бломерта. Увидел его далеко позади: неопытный летчик не смог удержаться за ведущим. Штейнхофф убрал газ и выполнил левый разворот. Через минуту Бломерт догнал его. Ведущий вновь пошел в атаку и зашел на советские истребители со стороны солнца со скоростью 870 км/ч. "Швальбе" оказался слишком быстр. Как молния пролетел Штейнхофф мимо советских самолетов, стреляя из пушек. Но ни одного самолета не сбил.

Штейнхофф вновь стал высматривать Бломерта. Тот оказался на 2 км ниже, пытаясь догнать командира. Взгляд на часы – прошло 25 минут полета. Полковник выбрал курс, который привел его на другой берег Одера на высоте 1000 м. Снова он захотел атаковать группу русских истребителей, но вдруг увидел 6-7 Ил-2, обстреливавших немецкие позиции. Штейнхофф отдал по радио команду: "Бломерт, разворачивайся влево и следуй за мной!" И одновременно сам пошел влево. В его прицеле появился последний штурмовик. Короткая очередь, кажется, мимо. Штейнхофф повернулся и увидел, что из Ил-2 идет дым. Пилот взял курс домой, с трудом к нему присоединился Бломерт, который снова не смог удержаться за ведущим. На последних каплях горючего они приземлились на аэродроме Бранденбург-Брест.

В ходе одного из тренировочных полетов на счет JV44 были записаны еще две победы. Вот что писал сам автор этих побед – полковник Штейнхофф:

– В один из мартовских дней я хотел поучить одного из новичков полетам в паре. После взлета мы взяли курс к нашей "учебной зоне" у Одера. Перелетели реку, на другой стороне мы увидели группу русских истребителей. Я хотел атаковать с ходу, но меня опять подвел угол упреждения при стрельбе, который для "реактива" иной, нежели у старых Bf 109. Я несколько раз неудачно пролетал через строй. Тут передо мной появилось нечто, оказавшееся русским истребителем. Инстинктивно я выстрелил из четырех 30-мм пушек. Как молния вокруг моей кабины пронеслось облако обломков, а остатки советского истребителя падали к земле. Он буквально рассыпался в воздухе! Оглянувшись на группу, которую я атаковал, я увидел, как советские истребители на полном газу уходят на восток.

Разворачиваюсь, снижаюсь и обнаруживаю под собой одинокий истребитель с красными звездами, летящий к западу. Ловлю его в прицел и стреляю. Его пилот задергался, попытался уйти на бреющем и врезался в верхушку холма. Разворачиваюсь, высматриваю своего подопечного. Он недалеко, по моей команде подходит ко мне, и мы летим домой.

Стоит отметить, что немногочисленные Me 262, появлявшиеся на Восточном фронте, также несли потери от советских истребителей. В марте-апреле 1945 года как минимум трое советских летчиков – капитаны Кожедуб (Ла-7), Кузнецов (Як-9) и Марквеладзе (Як- 9) заявили о уничтожении реактивных самолетов противника, а лейтенант Сивко (Як-9) погиб в бою против пары Me 262, сбив одного из них.

В конце марта Галланд приложил максимум усилий, чтобы вывести свое подразделение из района Берлина. Официально "Первый и последний" мотивировал свои просьбы необходимостью прикрытия промышленных районов Германии, расположенных в южной части страны заводов Мессершмитта в частности, от налетов тяжелых бомбардировщиков союзников. На самом деле Галланд не хотел отдавать своих летчиков на заклание советским танкистам. Мощный рывок Красной Армии к Берлину ожидался со дня на день.

Приказ на перебазирование командир JV-44 получил 31 марта 1945 г, однако подготовка к перебазированию на аэродром Мюнхен-Рием начал еще на несколько дней ранее. Первым ушел из Бранденбурга поезд, который вез тылы JV 44 – оборудование, оружие, тягачи, автомобили, кухню и запчасти к Me 262. Из-за плохой погоды перегонка самолетов началась лишь 3 апреля 1945 г.

Вслед "реактивам" Галланда прозвучал "выстрел" полковника Голлоба: в четырехстраничном рапорте, посвященном действиям реактивных истребителей, "Генерал дер ягдфлигер" так писал о работе JV-44 в районе Берлина:

– …подразделение Ягдвербанд-44 не добилось никаких успехов, хотя и было укомплектовано очень опытными летчиками. Более того, оно использовало неадекватные тактические методы, противоречащие общепризнанным. Следует выйти с предложением о расформировании данного подразделения, а личный состав направить для дальнейшего прохождения службы в других частях, более подходящих их статусу.

Датированный 3 апреля 1945 г. рапорт предназначался для рассылки всем высшим чинам Люфтваффе, включая самого Геринга.

Галланд же продолжал идти своим путем. Удалившись от полного внутренними склоками Берлина, он начал вербовать новых пилотов и добиваться поставки с завода Мессершмитта новых самолетов, вооруженных ракетами R4M.

Первый успех в воздушной войне с американцами на долю JV-44 выпал 4 апреля, когда унтер-офицер Эдуард Шаллмозер сбил над Мюнхеном "Лайтнинг", точнее Шаллмозер таранил американский истребитель. Таранил не намеренно, но эффект все равно получился превосходный – Р-38 лишился хвостового оперения и упал, в то время как немецкий летчик сумел посадить Ме- 262. Эдуард Шаллмозер попадал в подобные ситуации несколько раз, за что получил прозвище "Джет раммер" – реактивный таранщик.

4 апреля 1945 г. самолеты JV 44 впервые встретились в воздушном бою с американскими самолетами. Пилоты "Мустангов" из 324-й истребительной авиагруппы 15-й воздушной армии встретили над Мюнхеном группу Ме- 262. Лейтенант А.Кэндис и лейтенант Дж.В. Хаун записали под одному поврежденному реактивному истребителю, а лейтенант Р.А. Деци – один сбитый Ме-262. Между 16.20 и 16.35 еще одна группа американских истребителей 325 FG столкнулась под Мюнхеном с Me 262, а лейтенант У.Дей повредил один из них.

Немецкие источники об этих боях не упоминают, поэтому сегодня нельзя твердо утверждать, насколько правдоподобны рапорты американских летчиков.

Главной задачей JV 44 был перехват соединений бомбардировщиков союзников. Из-за большой прикрываемой площади и низких разгонных характеристик Me 262 из JV 44 были вынуждены действовать тройками, тогда как в JG 7 обычно использовалась четверка. Тройка самолетов была выбрана из-за плохой маневренности реактивных истребителей, которым было трудно удерживать строй во время маневров. Два задних самолета обычно летели чуть ниже, чтобы не терять ведомого во время маневров из-за плохого обзора с самолета вниз.

Для атаки бомбардировщиков JV 44 обычно использовала не менее эскадрильи – обычно девять истребителей или три тройки. Одно звено было ведущим, два других летели сзади и выше. Интервал между самолетами был 100 м и 150 м по высоте, между звеньями – 300 м. При полете более одной эскадрильи другие занимали место сзади и чуть выше. При обнаружении строя бомбардировщиков звенья разделялись и атаковали сзади поодиночке. При использовании нескольких эскадрилий перехватчиков, каждая из них атаковала "свою" группу бомбардировщиков. Атака начиналась за 5 км до цели обычно с превышения в 2000 м. Me 262 перестраивались в колонну и пикировали на 500 м ниже строя бомбардировщиков и за 1500 м до них, потом опять набирали высоту, чтобы оказаться прямо за ней в 1000 м. Главной целью этого маневра являлось стремление набрать скорость в 850 км/ч, что исключало противодействие истребителей эскорта, хотя меньшая скорость была предпочтительнее для точного прицеливания. При атаке звено старалось действовать максимально разомкнуто, чтобы разорвать "стену" оборонительного огня с бомбардировщиков.

Летчики JV 44 использовали обычный прицел "Реви" 16В, но со специально нанесенными метками, соответствующими размаху крыла В-17 на дистанции 600 м. На этой дистанции залпом пускались 24 ракеты R4M, после чего пилот открывал огонь из пушек МК 108. При сближении на 150 м с целью Me 262 немного набирали высоту, чтобы как можно ближе пройти над строем бомбардировщиков, затрудняя тем самым ведение огня воздушным стрелкам В-17. Проход под строем бомбардировщиков считался опасным, так как обломки поврежденных бомбардировщиков и стреляные гильзы, сыпавшиеся в большом количестве, могли попасть в воздухозаборники турбореактивных двигателей.

После прохода над бомбардировщиками следовала атака следующей по курсу группы бомбардировщиков, либо уход пикированием из боя. Собрать группу после атаки не пытались – строй рассыпался слишком широко, а запас топлива был слишком малым. Лобовая атака была нереальной из-за слишком большой скорости сближения, что не позволяло точно целиться и вести огонь.

Встретившись с истребителями союзников, командир группы Me 262 решал, принимать ли бой чаще всего в зависимости от наличия запаса скорости. Me 262 набирали высоту и атаковали сверху. Пилотам истребителей союзников ничего не оставалось, как разворачиваться на атакующие реактивные самолеты, так как тот, который продолжал лететь по прямой, обычно сбивался. Me 262 обычно уходили вверх и повторяли атаку. Если истребители союзников становились в оборонительный круг, то Me 262 пикировали сверху и открывали огонь, пытаясь совершить поворот вслед за "кругом", после чего уходили вверх. Затягивание боя на виражах для Me 262 всегда было не выгодно.

5 апреля 1945 г. летчиков JV 44 подняли на перехват группы "Летающих Крепостей" и "Либерейторов". "Коробка" четырехмоторных бомбардировщиков сформировалась в воздушном пространстве Парижа и держала курс на северо-восток. С Риема взлетела пятерка Ме-262. В первой атаке реактивные истребители ракетами сбили два В-17. Еще два В-17 получили столь серьезные повреждения, что по возвращении их наверняка списали. Кроме бомбардировщиков американцы лишились одного "Мустанга" эскорта.

Израсходовав ракеты, летчики JV-44 по второй волне американских бомбардировщиков, состоявшей из "Либерейторов", ударили из бортовых пушек. Пилот одного из "Либерейторов" Ч.Бэимэн вспоминал:

"Я летел командиром "Либерейтора". Мы находились глубоко в воздушном пространстве Германии, когда справа промелькнул сверхскоростной самолет. "Что это было?" – крикнул мой второй пилот. "Мессершмитт-262" – джет", – ответил я. Мы увидели, как три В-24 в пламени шли к земле. Их экипажи, по- видимому, ничего не успели понять. Такой неожиданной была атака немецких реактивных истребителей. Стрелки сообщили, что наблюдают Ме-262, летающие вокруг нас. Где, к черту, наше истребительное прикрытие? В этот момент бомбардировщик затрясся от пулеметной пальбы, кабина заполнилась дымом от горелого пороха. Один Ме-262 пролетел над нашими головами; пулеметы бортовых стрелков палили как бешеные. "Джет" с каждой секундой уменьшался, скорость его падала. Я видел, как он взорвался прямо перед нашим строем. Ме-262 атаковали нас дважды. При второй атаке мы потеряли еще два В-24. Тогда погибло примерно пятьдесят наших парней."

Пилоты JV-44 сбили семь американских четырехмоторных бомбардировщиков, еще несколько получили повреждения. Один из бомбардировщиков сбил Шаллмозер "нормальным способом". Ракеты R4M показали себя очень эффективным оружием. Неизвестно имя летчика, погибшего во взорвавшемся Me 262. Вероятно, им был кто-то из новичков.

Полковник Штейнхофф 8 апреля ушел в полет со своими ведомыми лейтенантом Фархманном и капитаном Кру- пински. До первых отрогов Альп шли на высоте 6000 м. Штейнгоф сообщил: "Лайтнинги" слева, внизу!", после чего стал набирать высоту. Фархманн в строю не удержался, оставшись на 1000 м ниже. Штейнхофф атаковал американцев с пикирования. Вновь дала знать его старая ошибка при атаках на Ме-262 – неправильно взятое упреждение при стрельбе. Снаряды его пушек не попали ни в один самолет, зато и его "Швальбе" неповрежденным проскочил сквозь строй американцев.

Штейнхофф продолжил полет курсом на Штуттгарт. Пункт управления в Штуттгарте сообщил о появлении вражеских бомбардировщиков. Полковник забрался на высоту 8000 м, где к его самолету наконец-то пристроился Фархманн. Минутой позже подтянулся третий Ме-262, который пилотировал Вальтер Крупински.

Бомбардировщиками оказались "Крепости" и "Либерейторы" 8-й воздушной армии, идущие на Регенсбург. Первым атаковал Штейнхоф. Он пронзил строй истребителей эскорта, однако пустить ракеты по бомбардировщикам у него не получилось: не сработало устройство запуска и ракеты не сошли с направляющих. Пришлось пустить в дело артиллерию. Штейнхофф обернулся и увидел, как моторы одного из "Либерейторов" окутались пламенем и черным дымом. Второй четырехмоторный бомбардировщик сбил Фахрманн, а затем один В-17 послал к земле Крупински. Фархманну удалось подбить еще один В-17, он повредил ему правый мотор. Минутой позже на него напали неприятельские истребители. Штейнгоф высматривал своего ведомого, но безрезультатно. Количество горючего вынуждало его вернуться в Рием. Сразу после посадки он стал спрашивать о своем друге. Но никто ничего о нем не знал – сели только два "Швальбе" – Штейнгофа и Крупинского.

Что же стало с Фархманном? При заходе в атаку стрелки повредили правый двигатель его самолета. Фархманн попробовал уйти на своем поврежденном самолете, но его засекли четыре истребителя сопровождения. Ме-262 оказался лишенным своего главного козыря – преимущества в скорости. Американские истребители засыпали "Швальбе" пулями. У Фархманна оставалась одна дорога – из кабины с парашютом к земле. Он открыл фонарь кабины, расстегнул ремни, а поток воздуха буквально "высосал" его из кабины. Истребитель значительно обогнал летчика, но они достигли земной поверхности почти в одном месте на берегу Дуная. Фархманна сбил лейтенант Дж. Усятинский из 358-й истребительной авиагруппы 9-й воздушной армии.

Передислокация из Бранденбурга в Мюнхен имела определенные недостатки. Ягдвербанд попал непосредственно в центр ударов американских бомбардировщиков, наносивших удары по центрам производства немецких реактивных самолетов. За две недели в середине апреля JV-44 понесла тяжелые потери в ходе налетов авиации союзников. Результатом рейда армады "Крепостей" 9 апреля на Мюнхен стало полностью выведенное из строя летное поля аэродрома в Риеме и шесть сгоревших на нем Ме-262. В воздухе команда Галланда потеряла еще один "Швальбе" Его записал на свой счет майор Э. Гиллер, пилот истребителя Р-51 из 55-й истребительной группы:

"Мы сопровождали крупное соединение бомбардировщиков в налете на Мюнхен. Непосредственно перед целью попали в слабую облачность. Я шел на высоте 7000 м. Выскочив из облаков, напоролся прямо на Ме-262. За ним уже гналась пара "Мустангов". Я сбросил баки и повернул влево в надежде перехватить его. У меня было преимущество в высоте, за счет чего определенные шансы на успех имелись. Я догнал его примерно через 10 минут. Реактивный самолет слегка развернулся и начал снижаться. При этом мы оказались прямо над окраиной Мюнхена: Me 262 шел на высоте 300 м, а я на 2000 м. Тут я его опять на минуту потерял, затем нашел – он подходил к аэродрому Рием. Я дал полный газ и наконец догнал немца на высоте 150 м, всего за 100 м до взлетной полосы. Дал несколько очередей, отчетливо наблюдал попадание в левое крыло и фюзеляж. Немец уже выпустил шасси, его скорость составляла примерно около 400 км/ч. У меня же на указателе скорости стрелка дрожала возле риски, соответствующей 720 км/ч, поэтому я пролетел над ними взял ручку на себя, чтобы вновь набрать высоту. Когда я обернулся, я увидел, что мой противник лег на брюхо примерно в 100 м за полосой. Он не горел – видимо остался без горючего. Немецкий самолет наверняка был уничтожен."

Рассказ майора Гиллера подтверждает мнение пилотов Ме-262: "Швальбе" наиболее уязвим при взлете и посадке. Описанная атака является классическим примером борьбы с Me 262.

Помимо Гиллера еще один Ме-262 записал на свой счет другой пилот "Мустанга" из 55-й истребительной авиагруппы, лейтенант Г.Мур. Однако победа Мура не подтверждена, и подробности ее неизвестны.

А что о 9 апреля пишут немецкие документы? Авиасоединение врага начало налет на Мюнхен и аэродром Рием. Несколько вражеских бомбардировщиков сбито в ходе того налета. Взлетные полосы в Риеме сильно повреждены, нарушено снабжение водой и электроэнергией. Повреждены ангары, мастерские, уничтожено несколько емкостей с топливом. Начаты интенсивные работы по ликвидации ущерба, но не менее двух дней аэродром не мог функционировать". Для Галланда и его летчиков это означало, что они не будут иметь возможности взлетать против неприятеля. 10 апреля Галланд был вызван Герингом в Оберзальтцберген. Галланд об этом позднее написал:

– Рейхсмаршалл принял меня с удивительным вниманием, попросил проинформировать о первых боях моей части. Все его скептическое отношение к Ме- 262 при обороне Рейха исчезло. Геринг подтвердил, что я был прав в вопросе использования Me 262.

Me 262 из состава JV44

Десятого апреля "Мустанги" уничтожили на земле еще три реактивных истребителя, а три Ме-262 получили" тяжелые повреждения. Количество реактивных истребителей, выведенных из строя "Мустангами" на земле, росло не по дням, а по часам. Галланд решил организовать патрулирование базы истребителями FW-190D-9, но они смогли сбить лишь один атакующий истребитель и не обеспечили защиту аэродрома.

На аэродроме Рием персонал упорно старался привести полосу в рабочее состояние. Работам постоянно мешали летчики 353-й истребительной авиагруппы, которые сбрасывали небольшие осколочные бомбы и обстреливали все, что шевелится.

На следующий день на Рием обрушились бомбардировщики 8-й воздушной армии.

Взлетную полосу в Риеме удалось привести в божеский вид только 16 апреля 1945 г. Самолеты JV-44 получили возможность принять участие в воздушных боях. Первым из них стала атака четырех Ме-262 на группу В-26. В атаку пилотов "Швальбе" повел сам Галланд. Позднее он писал:

"Под Ландсбергом мы столкнулись с группой из 16 "Марудеров". Атаковали их примерно с дистанции 600 м залпом ракет по строю. Видел два попадания. Один самолет загорелся и взорвался. Второй потерял большую часть правого крыла и начал падать прямо вниз. Успешно атаковали и трое моих ведомых. Мой ведомый, Э.Шалльмозер, несколько дней назад таранивший над Риемом "Лайтнинг", не стрелял, пока совсем близко не подошел к В-26. Он открыл огонь по вражескому бомбардировщику, когда поздно было отворачивать. Самолеты столкнулись. Обе машины начали падать к земле, никто из нас не думал, что у молодого летчика есть шанс выжить. Но вечером зазвонил телефон – с окраины Кемлхна говорил Шалльмозер. За пилотом послали машину. Долго ждали, пока его привезут, наконец Шалльмозер появился, летчик получил ранение в ногу. Больше всего "таранщик" жалел, что не смог навестить свою мать, жившую недалеко от того места, где он выпрыгнул."

После полудня питомцы Галланда опять поднялись на перехват, на этот раз объектами их атак стали четырехмоторные бомбардировщики 8-й воздушной армии ВВС США, бомбившие расположенный южнее Мюнхена Розенгейм. Опять произошло столкновение с американскими истребителями. Майор Л.Норли вспоминал:

"Мы обеспечивали непосредственное прикрытие "коробки" бомбардировщиков на всем пути. У самого Мюнхена на высоте около 700 м заметили одиночный Ме-262, летевший к юго-востоку. Я послал одно звено, чтобы проследить за ним, а если он пойдет на посадку – сбить. Однако пилот реактивного самолета заметил их, дал газ и улетел".

Пилоты JV 44 добились успеха – атаковали строй "Крепостей" и сбили три машины.

Параллельно с постоянными потерями, JV-44 получала прямиком с завода Мессершмитта новенькие истребители, прибывали и новые летчики. Галланд и Штейнгоф объехали лазареты и полевые госпитали в районе Мюнхена в надежде найти еще кого-нибудь из "стариков" и привезти в JV44. В Доме авиации у озера Тегерн они обнаружили "подарок" в лицах уже упоминавшегося Вальтера Крупинского и Герхарда Бар- кхорна. Первый, ас Восточного фронта, был одним из учителей Э.Хартманна и сам сбил более 190 самолетов. Второй, ас № 2 в списке пилотов люфтваффе, имел на своем счету 301 победу. Оба они решили, что последуют за Галлан- дом в Мюнхен. Вскоре из Италии приехал человек, которого очень ждали – оратор от "мятежников" – Лютцов. Лютцов не просто приехал – Лютцов сбежал из Италии и добился личной встречи с Герингом, на которой попросил направить его рядовым летчиком в JV-44. Компанию трем дневным асам составил ночной летчик-истребитель майор Вильгельм Хергит, на его счету к этому времени числилось 14 дневных побед, и 57 самолетов, сбитых ночью. Последним местом службы майора был испытательный центр Лекфельд, именно оттуда Хергит и сбежал в Рейм на доверенном ему Ме-262. Сей истребитель был вооружен длинноствольной 50-мм пушкой Маузер. Миниатюрный Вилли Хергит, известный всем летчикам Люфтваффе как "дер Кляйне" – малыш, успел сделать на своем необычном самолете несколько боевых вылетов: один американский летчик вспоминал о встрече в воздухе с "Мессершмиттом", из фюзеляжа которого торчал "гигантский телеграфный столб".

В боевой вылет 17 апреля 1945 г. ушла девятка Me 262, разбитая на три звена под командованием Галланда, Штейнгофа и Хохагена соответсвенно. Вероятно, это было наибольшее количество самолетов, которые JV44 одновременно бросила в бой. Маленькая группа полетела к Мюнхену, над которым от своего смертоносного груза освобождались американские бомбардировщики. Пилоты Ме-262 выждали, пока бомбардировщики покинули зону зенитного огня, а затем пошли в атаку. Первой выпустила ракеты тройка Галланда. Строй В- 17 нарушился. Один самолет взорвался, окружающие самолеты, подкинутые ударной волной, вывалились из строя. В этот момент выпустила свои ракеты вторая тройка Ме-262. Полковник Штейнхофф видел, как последний "Швальбе" звена замешкался с ракетами, и, обладая очень высокой скоростью по сравнению с бомбардировщиками, врезался в один из "боингов".

Немецкий истребитель крылом буквально срезал высокий киль. В-17 завращался и начал падать к земле (в его обломках погиб весь экипаж лейтенанта Б.Хэрриса). Ме-262 без внешней части крыла последовал за ним. У Штейнхоффа в горячке боя не оставалось времени проследить дальнейшую судьбу неуправляемого истребителя. Во второй атаке Штейнхофф использовал пушки. Он спокойно наблюдал, как из одного В-17 повалил дым. Загорелся еще один самолет. Тут сверху свалились американские истребители сопровождения. Немецкие летчики не дали втянуть себя в бой, увеличили скорость и направились к Риему. Свой аэродром они обнаружили в руинах. За время их отсутствия здесь основательно поработало другое соединение американских бомбардировщиков. Впрочем, все Ме-262 успешно приземлились, после чего их оттянули в замаскированные укрытия. Возвратилось восемь из девяти взлетевших самолетов. Пропала машина обер-фельдфебеля Э.Шалльмозера. Это он столкнулся с В-17. После его третьего тарана никто не верил, что увидит его живым. Но на второй день Шалльмозер обьявился в Риеме. Ему опять удалось покинуть неуправляемый Ме-262 и спуститься на парашюте. В этом бою над Мюнхеном немецкие пилоты насчитали шесть сбитых В-17 и два сильно поврежденных. В действительности американцы потеряли семь В-17, включая один от огня зенитной артиллерии.

На следующий день JV-44 понесла первую тяжелую потерю. На перехват бомбардировщиков пошла тройка Ме- 262, возглавляемая Галландом, и пара, ведомая Штейнхоффом. Первые три истребителя взлетели благополучно, а истребитель Штейнхоффа попал одним колесом шасси в плохо засыпанную воронку. На скорости около 200 км/ч подломилась левая основная опора шасси, затем сломалось крыло, истребитель взорвался. Никто не надеялся, что Штейнхофф спасется. Горящий летчик выскочил из моря огня как чертик из ада. Штейнхоффа привезли в больницу, где он и встретил конец войны.

Пять оставшихся Me 262 напали на группу В-26 из 322-й бомбардировочной группы, сбили один "Марудер" и второй повредили. Данные другой стороны показывают, что Штейнхофф не был единственной потерей JV-44 в тот день. "Мустанги" из 325-й истребительной группы патрулировали поблизости от Риема. В 10 ч 50 мин. майор Джонсон заметил взлетающий реактивный истребитель. Он спикировал с 3000 м к земле, и его пулеметы поразили Me 262 в момент отрыва последнего от земли. Немецкий летчик и под обстрелом набирал высоту, одновременно разворачиваясь влево. Джонсон удерживал контакт и стрелял короткими очередями. Оба самолета достигли высоты 1000 м, когда Ме-262 повалился назад, а немецкий летчик выпрыгнул с парашютом. Имя сбитого летчика неизвестно.

"Ночники" Me 262В-1 из 10./NJG 11 под Берлином

Война продолжалась. 19 апреля летчики JV-44 достоверно сбили один В-26 и еще один – вероятно. 20 апреля – семь "Марудеров" повреждено, три сбито, два из них на счету унтер-офицера Йоханна-Карла Мюллера, в прошлом опытнейшего летчика истребителя-бомбар- дировщика FW-190. Один "Марудер" "поцеловал" в очередном инциденте "джет раммер" Шаллмозер. Свой Ме- 262 он посадил рядом с садом собственного домика в окрестностях Мюнхена.

23 апреля ягдвербанд неожиданно пополнился летчиками и самолетами. Из Лекфельда перелетела группа III./EJG- 2 во главе с майором Гейнцом Баром, а из Меммингена пригнали свои Ме-262 летчики I./KG-51. Обе группы поступили в подчинение Галланда. Теперь "штаффель" генерал-лейтенанта насчитывал более 40 боеготовых самолетов (еще порядка 80 Ме-262 находилось на ремонте или имели повреждения и неисправности) и более 90 летчиков, причем 50 пилотов имели квалификацию инструктора.

Однако количество не перешло в качество, штаффель так и остался штаф- фелем: существовал своего рода "внутренний круг" самых результативных асов, группировавшихся вокруг Галланда и придававших JV-44 особую индивидуальность. О внутренних отношениях в ягдвербанде говорит весьма циничная фраза одного из членов этого круга: "Нам не нужна эмблема части, у нас она уже есть – Рыцарский крест." Впрочем, страховку от гибели в воздушном бою не давали и асам из асов.

Гюнтер Лютцов после трехлетнего перерыва в боевых вылетах так и не смог в достаточной степени овладеть Ме- 262; утром 24 апреля Лютцов не выполнил задания по перехвату одиночного В-26, а вечером расплатился за свою неопытность. Лютцов атаковал группу В-26 и попал под удар "Тандерболтов". Попытка стряхнуть с хвоста пикированием пару американских истребителей обернулась столкновением с землей.

Следующие 72 часа стали последними в боевой деятельности JV-44. 25 апреля, в день, когда на Эльбе встретились советские и американские войска, унтер-офицер Франц Кёстер сбил Р-51 и Р-38, доведя, таким образом, свой боевой счет в составе JV-44 до трех побед. 26 апреля группа вооруженных ракетами R4M "Мессершмиттов", ведомая Галландом, перехватила смешанное американо-французское соединение бомбардировщиков В-26 "Марудер", шедших курсом на Мюнхен. В воздушном бою было сбито четыре В-26. Два "Марудера" записал на свой счет Галланд, один – его ведомый, унтер-офицер Шаллмозер. Самолет Галланда при атаке бомбардировщиков получил повреждения от огня бортовых стрелков В-26, а теперь на него навалились "Тан- дерболты" эскорта. Двухсекундная очередь восьми пулеметов Р-47 прошила правое крыло истребителя Галланда, правый двигатель Ме-262 задымил. Галланд не терял надежду на благополучный исход, он развернул самолет и потянул домой. Генерал-лейтенант посадил поврежденную машину на аэродром прямо в разгар налета истребите- лей-бомбардировщиков. Раненный в колено Галланд выскочил из самолета и укрылся в ближайшей воронке. Шестилетняя боевая карьера "первого и последнего" завершилась. Галланд начал войну в Польше пилотом истребителя- бомбардировщика, а заканчивал в воронке, прячась от истребителей-бомбарди- ровщиков же!

После ранения Галланда в командование JV-44 немедленно вступил майор Гейнц Бар. Подобно Хергету, Бар летал на Ме-262 с уникальным вооружением. По его просьбе самолет оснастили не четырьмя, а шестью 30-мм пушками. На следующий день после ранения Галланда Бар повел в бой на своем шестипушечном истребителе Вилли Хергита и Франца Кёстера. Тройка Ме- 262 попыталась сорвать атаку аэродрома Мюнхен-Рейм американскими истребителями. Бар и Кёстер сбили по два "Тандерболта", Хергит – один. В том бою Хергит летал на обычном Ме-262, поскольку тяжелый "мессер" с "телеграфным столбом" предназначался для борьбы с бомбардировщиками и плохо подходил для "собачьей схватки" с истребителями.

Постоянные налеты и быстрое продвижение частей 7-й американской армии сделали дальнейшее базирование на Мюнхен-Рейм невозможным. 28 апреля самолеты JV-44 перелетели в Австрию, на аэродром Хёрхшинг, а затем в тот же день в Зальцбург-Максглан. На посадке Ме-262 попали под огонь собственной зенитной артиллерии, к счастью для летчиков, артиллеристы точных попаданий не добились.

На закате войны JV-44 сменила обозначение, став на бумаге именоваться как IV./JG-7. Из Мак- сглана новоявленная группа 29 апреля совершила единственный боевой вылет, в котором над Бад-Айблингом Бар на шестипушечном Ме-262 сбил Р-47.

Через неделю танки 7-й армии вновь настигли JV-44 – Зальцбург пал 4 мая 1945 г. В момент, когда на летном поле аэродрома Максглан появились "Шерманы" 20-й танковой дивизии Ветеран Восточного фронта, ас со 197-ю победами, майор Вальтер Крупински ставил точку в истории ягвербанда, засовывая ручные гранаты в воздухозаборники исправных и поврежденных Ме-262.

НОЧНИКИ

В ноябре 1944 г., всего на две недели раньше начала деятельности JG-7, началось формирование еще одной экспериментальной "Коммандо". В новом соединении предполагалось апробировать Ме-262 в качестве ночного истребителя. Прежде всего – "анти Москито". Люфтваффе так и не смогло найти "лекарства" для борьбы с английскими скоростными и высотными ночными самолетами. Несколько штаффелей одномоторных поршневых ночных истребителей особых успехов в борьбе с "Москито" не добились, теперь решено было сделать ставку на реактивные Ме-262.

Нет ничего удивительного в том, что предложение возглавить новое "Коммандо" поступило опытному асу, летавшему ранее на одномоторных истребителях. Всего лишь год назад лейтенант Курт Вельтер был рядовым летчиком- инструктором, однако после перевода в систему ПВО Рейха, он в полной мере продемонстрировал свои способности. К сентябрю 1944 г. на счету Вельтера числилось три из семи сбитых пилотами Люфтваффе ночных "Москито"; в октябре Вельтер получил Рыцарский крест, свежеиспеченный ас сбил 33 самолета всего в 40 боевых вылетах. Датой формирования "Коммандо Вельтер" считается 2 ноября 1944 г., первым местом базирования стал аэродром Бург в окрестностях Магдебурга, на вооружении "Коммандо" пока находилось всего два одноместных Ме-262, один из которых был оснащен РЛС FuG-226 "Нейлинг".

Первые боевые вылеты на ночном Ме- 262 Вельтер выполнил на патрулирование неба Берлина с аэродрома Рехлин- Ларц. Это были полеты, называемые летчиками "helle Nachtjagd" – визуальная ночная охота. При таком методе перехвата летчики-истребители действовали в тесном взаимодействии с прожектористами и зенитной артиллерией. Вероятно, первым сбитым Ме-262 в ночном полете самолетом стал "Москито", подставившийся под пушки Вельтера 27 ноября 1944 г.

Очередную победу оберлейтенант Вельтер одержал в ночь с 12 на 13 декабря, сбив британский "Ланкастер". К Новому году его небольшое подразделение получило пополнение в виде одного или двух новых реактивных истребителей. Курт Вельтер, тем временем, продолжал поиск летчиков, адекватных поставленной перед ночниками задаче. В ночь на 21 января 1945 г. "Коммандо Вельтер" понесла первую потерю – оберлейтенант Гейнц Брюкманн разбился при вынужденной посадке в районе Вит- стока, к северо-западу от Берлина; 4 февраля разбились еще два летчика, один при перелете с одного аэродрома на другой, второй – в тренировочном полете.

Конец февраля застал подразделение Вельтера в оперативном подчинении штаба NJG-11, официально "Коммандо" ночных реактивных истребителей стала именоваться 10./NJG-11, но сами летчики предпочитали прежнее наименование. С точки зрения технической оснащенности силы Вельтера достигли своего пика – шесть одноместных Ме- 262 и шесть двухместных Ме-262В, переоборудованных в ночные истребители на заводе Мессершмитта из учебно-тренировочных истребителей.

Тактика использования двухместных ночников предусматривала наведение самолета на строй бомбардировщиков, после чего экипаж должен был сам искать индивидуальные цели с помощью бортовой РЛС. Высокая скорость Ме- 262, позволившая сбить Вельтеру в январе трех "Москито", оказалась излишней при атаке четырехмоторных бомбардировщиков. Для одноместного истребителя, атакующего цель в лучах прожекторов, высокая скорость стала скорее недостатком, чем преимуществом. Даже Ме-262В, на котором "рога" установленной в носу антенны РЛС "Лихтенштейн" съедали порядка 60 км/ч, проскакивал загруженный бомбами бомбардировщик, при этом летчик не успевал открыть прицельный огонь. Правда, экипажи "Берт" (Ме-262В) смогли выработать собственную тактику, отвечающую особенностям их самолетов: они начинали атаку снизу и гасили избыток скорости при наборе высоты в последние секунды перед открытием огня.

Помимо четырехмоторных бомбардировщиков, существовали еще и "Москито", остававшиеся целями наивысшего приоритета для пилотов одноместных Ме-262. Рейды "Москито", обычно дублирующие налеты тяжелых бомбардировщиков, получили в Люфтваффе прозвище "Берлинский экспресс", а три наиболее часто используемых англичанами маршрута – "платформа 1", "платформа 2" и "платформа 3".

В последние десять дней марта 1945 г. фельдфебель Карл-Гейнц Беккер, открывший свой счет в середине февраля (сбил Р-38 "Лайтнинг"), уничтожил шесть "Москито". Вот как он вспоминал о перехвате, проведенном в ночь на 31 марта:

"Я взлетел в 21.29 30-го марта с задачей патрулировать в ночном небе Берлина. Контакт с противником я установил сразу после взлета и на высоте 8000 м атаковал его из задней полусферы. Противник заметил очереди из пушек и отвернул вправо. Я заложил вираж и атаковал повторно; цель находилась справа, с небольшим превышением.

Огонь я открыл на выходе из виража, попадания снарядов в фюзеляж самолета противника отчетливо наблюдались. Вражеская машина скользнула на крыло и перевернулась, все это было хорошо видно в лучах зенитных прожекторов. Самолет столкнулся с землей в 21.52".

В ту же ночь Курт Вельтер сбил четыре "Москито" (достоверно после войны подтверждена только одна победа, причем, скорее всего – это "Москито", сбитый Беккером).

Хотя "Москито" и были невооруженными самолетами, по меньшей мере, один потерянный "Коммандо Вельтер"" двухместный Ме-262В может быть записан на счет "английского деревянного чуда". Лейтенант Герберт Альтнер уже был ночным асом с 21 победой, когда в феврале 1945 г. он познакомился с Вельтером, приземлившимся на аэродроме в Любеке. Альтнера чрезвычайно заинтересовал двухмоторный реактивный истребитель. В марте Альтнер уже присоединился к Вельтеру в Бурге. Небольшой курс переучивания из двух полетов по кругу днем и двух ночью – и Альтнер стал летчиком Ме- 262В. Недостатки такого, с позволения сказать, "переучивания" не замедлили сказаться.

В одну из последних ночей марта Альтнер вылетел на перехват:

"С земли нас навели на группу "Москито", после чего мы установили устойчивый контакт с одним из скоростных "англичан". Я не стал сбавлять скорость, но силуэт "Мосси" в сетке прицела рос гораздо быстрее, чем я ожидал. Резко убрал тягу двигателей, неумышленно создав все условия для возникновения пожара. Оба мотора заглохли, нам с напарниками не оставалось иного выхода, кроме парашюта. Моему оператору РЛС фельдфебелю Ренгарду Ломматцу не повезло – при прыжке он столкнулся с килем "Мессершмитта" и умер уже на земле".

С приближением развязки войны на "Коммандо Вельтер" обрушились все те же проблемы, что и на другие гешваде- ры: нехватка топлива, постоянные налеты авиации союзников, приближение линии фронта к месту базирования. В ходе дневного налета на аэродром Бург самолетов союзников "Коммандо" лишилась трех истребителей, а через 48 часов советские войска обошли Берлин с запада, и четырем уцелевшим ночным Ме-262 пришлось спешно перебазироваться в Любек, где они находились немногим более недели. При очередном налете бомбардировщиков союзников в поврежденном ангаре сгорел Ме-262В.

Аэродром Любек-Бланкензее в результате бомбежек полностью вышел из строя, к счастью, в десяти километрах от летного поля проходил автобан Любек – Гамбург, который и решили использовать в качестве взлетной полосы. Взлетев с этого импровизированного аэродрома, летчики перегнали Ме-262 в Рехлин.

Фактически "Коммандо Вельтер" уже полностью утратила боеспособность. Сам Вельтер, самый результативный пилот подразделения, последний боевой вылет совершил с аэродрома Бург. Свой последний перелет на аэродром Шлезвиг-Ягель летчики выполнили 7 мая, где и остались в ожидании британских войск. Все уцелевшие самолеты "Коммандо Вельтер" (она же 10./NJG-11), четыре одноместных Ме-262А и два оснащенных РЛС Ме-262В, выстроили в линейку вдоль ВПП аэродрома Шлезвиг-Ягель. Некоторые летчики не стали "смотреть кино до конца". Так, Герберт Альтнер просто сел на мотоцикл и укатил домой.

За три дня до перелета "Коммандо Вельтер" в Шлезвиг, чтобы вручить свои самолеты в руки англичан, на крайнем юге Германии другие летчики предпочли забросать свои Ме-262 ручными гранатами, лишь бы самолеты не достались американцам. Это проделали пилоты уникального соединения, звания рядовых летчиков которого были беспрецедентными для Люфтваффе.

…И ПРОЧЕЕ

Кроме подразделений, история которых описана выше, имелось и еще несколько формирований реактивных истребителей Ме-262. Среди них были "Индустриесшуцштаффельн" – эскадрильи защиты промышленности. Как следует из титульного названия, эти подразделения представляли собой небольшие формирования при авиационных заводах, предназначенные для обороны предприятий. Большинство из "Индустриесшуцштаффельн" получали названия по названиям своих фирм, а в роли пилотов истребителей выступали заводские летчики-испытатели. Два таких формирования, каждое из шести Ме-262, были созданы на более высоком официальном уровне. Они получили обозначения ISS-1 и ISS-2 и предназначались для обороны сборочных заводов в Лепхейме и Швабише соответственно, а личный состав набирался, в основном, из Люфтваффе. В оперативном плане оба формирования подчинялись командованию 7-й истребительной дивизии. ISS-1 и ISS-2 были сформированы в январе 1945 г., в начале февраля влились в более крупные подразделения – JG-7 и JV-44.

Существовало несколько "именных" формирований типа "Гефештсвербанд (боевое подразделение) Хогебак", набранного из остатков различных групп для защиты в последние дни войны аэродрома Прага-Рижен. В экспериментальной "Коммандо Гланденбек" в январе 1945 г. числился всего один Ме-262 из пяти, базировавшихся тогда на аэродроме Парчим.

Крайне мало известно о боевой деятельности всех этих формирований; вероятно, их летчики одержали в общей сложности около 50 побед.

ВСЕГО ОДИН АС

Как уже говорилось ранее, для ускоренной подготовки пилотов на реактивные самолеты в сентябре 1944 г в Лек- фельде на базе испытательной команды "262" была сформирована группа III/ EJG 2. Эта часть стала широко известна в начале 1945 г., когда командование люфтваффе решило ускорить вооружение истребительных частей самолетами Me 262.

Местом базирования III/EJG2 стал аэродром в Лекфельде, туда начали прибывать пилоты истребительной и бомбардировочной авиации. Приказ был один: "Как можно быстрее научитесь летать на реактивных истребителях!" В соответствии с этим и строился курс. Сначала 20 часов полетов на Bf 110 и Me 410 с одним выключенным мотором, что готовило к будущим трудностям с Me 262. Собственно, ознакомление со "Швальбе" включало восемь полетов общей продолжительностью 7 часов: час по кругу над аэродромом, два часа пилотажа, час полета над местностью (обучение навигации), час высотных полетов и два часа – для выработки навыков полета в строю. Под конец – полет со стрельбой. На этом обучение заканчивалось, все остальное свежеиспеченный "реактивщик" доучивал в строевой части, если успевал. В процесс обучения излишне часто вмешивались суровые дядьки – пилоты "Мустангов". Они ошибок не прощали, а "пересдача экзамена" исключалась по причине военного времени. Эрих Хартманн попал в число избранных и так вспоминал время учебы:

– Американцы атаковали аэродром каждое утро. Полеты можно было начинать лишь после ремонта взлетной полосы, примерно в 10.30. Летали час-полтора, потом к полудню появлялись истребители союзников и атаковали с пикирования. За ними прилетали Р-47, сбрасывавшие за раз пять тонн взрывчатки. Ночью слышался типичный звук моторов "Мерлин", что означало – нас навестили "Москито". Самолеты RAF пикировали, стреляли по всему, что светится на аэродроме и вокруг него.

Даже минимальную программу обучения осуществлять в начале 1945 г. было очень непросто. Двухместных Ме- 262В было очень мало, поэтому некоторые опытные фронтовые летчики после прослушивания теоретического курса начинали летать сразу на боевых одноместных машинах.

Работу III/EJG 2 никак нельзя назвать простой. В феврале 1945 г. командование частью принял известный ас Гейнц Бар. Бар обучение летчиков совмещал с участием в испытаниях, проходивших в Лекфельдском отделении фирмы "Мессершмитт". Бар летал на Ме-262 по несколько раз в день, поэтому неудивительно, что в управлении реактивным истребителем он достиг мастерства, позволившего добиться высоких боевых результатов. К сожалению, сейчас уже нельзя точно выяснить, в каких испытаниях участвовал Бар (порядка 80-90 полетов, совершенных им на опытных машинах, не записаны в его летной книжке). Он летал с подвесными баками, с ракетами R4M, на самолетах с комбинированным вооружением (Me 262А-1а и Me 262A-la/U5). Нашел документальное подтверждение его полет на Ме-262С-1 ("Хейматшутцер I"). На нем Бар летал 15 февраля 1945 г., достигнув наивысших показателей, замеренных когда-либо на Me 262 – скорости 1040 км/ч и высоты 14700 м. Неугомонному Бару учебных и испытательных полетов казалось мало: он опять стал совершать боевые полеты. Его первый известный боевой вылет состоялся 2 марта 1945 г. Ведомым Бар взял старого камрада Лео Шумахера, который тоже попал в III/EJG 2. Шумахер летал ведомым Бара еще в JG-1. Первую победу на Me 262 Бар одержал 19 апреля. Подвернувшийся Бару "Мустанг" пришлось атаковать дважды, поскольку в первом заходе оружие отказало. Отказ удалось устранить, Бар вернулся, и с правого боевого разворота открыл огонь из всех четырех Мк 108. Как видели наблюдатели, Р-51 потерял высоту и упал. Этот "Мустанг" стал первой "реактивной" победой Бара, за ним последовали другие. Всего же Бару приписывают 16-19 реактивных побед.

Воздушный бой 19 марта 1945 г. Бар провел на Me 262А-1 (зав.ном. 110559) с красным номером "13" на фюзеляже. Шумахер летал на Me 262А-1 с обозначением "23" красного цвета. Большинство истребителей Бара имели бортовой номер "13". Немецкие летчики верили в счастливые числа.

Надо сказать, число "13" для Бара действительно стало счастливым. 21 марта 1945 г. от снарядов его истребителя взорвались баки американского "Либерейтора", а бомбардировщик в пламени упал на землю. Тремя днями позже, 24 марта, он сбил над Штутгартом "Мустанг" и "Либерейтор". Хвост аса вновь прикрывал старый ведомый Шумахер.

27 марта аэродром в Лекфельде посетил подполковник Вальтер Даль (128 побед за войну), новый инспектор дневных истребителей. После знакомства с деятельностью подразделения Даль выразил желание слетать с пилотами III/ EJG2 на боевое задание. Даль взлетел вместе с Баром и еще несколькими пилотами на Me 262. После боя Даль претендовал на два сбитых "Тандерболта" Р-47 (126-я и 127-я победы). Бар доложил о трех, а фельдфебель Раухенштейнер об одном сбитыми ими Р-47. Однако в тот день USAAF потеряли в воздушных боях всего один Р-47 из 367-й истребительной группы, еще один "Тандерболт" по неизвестным причинам упал в Ла-Манш. 4 апреля Бар рапортовал об одном сбитом им "Мустанге". 9 апреля 1945 он взлетел на перехват соединения, включавшего 40 В-26 из 387-й бомбардировочной группы, которые шли бомбить военные склады в районе Амберг-Куммерсбрюк. По рассказам американских летчиков, их атаковала пара Ме-262, сбившая один В-26, еще один "Марудер" получил серьезные повреждения. Один "Швальбе" также получил повреждение от огня бортовых стрелков и вспыхнул. Бару в тот день занесли на личный боевой счет два В-26. 12 апреля Бар заявил об уничтожении еще одного В-26, а 18 апреля, – двух "Тандерболтов".

После войны союзники допрашивали Бара с целью узнать его мнение о Ме- 262:

"Пересев на Me 262, мы почувствовали себя совершенно иначе, мы получили преимущество над всеми истребителями союзников. Реактивный самолет превосходил любой поршневой. Мы могли принять бой, а могли избежать его. Мы принимали решение. Преимущество Ме-262 в скорости и вооружении являлось решающим в воздушном бою. Правда, все эти преимущества действуют только в случае надежной работы обоих двигателей. Наибольшие проблемы нам создавали истребители союзников, которые вели нас до дома и расстреливали над аэродромом, когда мы приземлялись.

Me 262 Гейнца Бара

Конец истории…

Бар хорошо знал, о чем говорил. А очередной раз он продемонстрировал достоинства реактивной техники над поршневой (равно, как уровень своего мастерства) 19 апреля, когда сбил два "Мустанга". В этот день USAAF действительно сообщили о потере двух "Мустангов": одного из 354-й истребительной группы и одного из 364 истребительной группы. Бар в тот день летал на самолете зав. № 110559 с бортовым номером "13" красного цвета. Это были последние победы аса в составе III/EJG 2.

Боевое применение Ме-262, несомненно, было успешным. Самолет продемонстрировал преимущество над всеми самолетами союзников, но несколько сот реактивных истребителей не могли ни существенно повлиять на результаты войны в воздухе, ни остановить наступление войск неприятеля. Конец "третьего рейха" неотвратимо приближался.

Лекфельд эвакуировали 23 апреля непосредственно перед носом наступающих частей американской армии. Бар вместе с другими летчиками III/EJG 2 перегнал все исправные Ме-262 в Мюнхен-Рейм, где базировалось подразделение JV-44 Адольфа Галланда. Вместе с Ме-262 в Мюнхен перелетели несколько Не-162 из Erprpobungskommando- 162, которую во второй половине апреля также перебросили в Ленкфельд из Рехлина. В литературе часто встречается мнение, что Бар руководил этим kommando в Рехлине, но это ошибка; он был командиром III/EJG 2, а подразделением Не-162 командовал только в момент его прибытия в Лекфельд.

Летчики из III/EJG-2 вовремя усилили JV 44. Как уже говорилось выше, в конце апреля эта часть лишилась полковника Иоганна Штейнхоффа, майора Баркхорна, полковника Гюнтера Лютцова и самого Галланда. Командование JV-44 принял Бар.

В конце апреля 1945 г. сомнений не оставалось – конец близок. Уже ничего не было, ни горючего, ни запчастей, ни приказов. Зато, как ни странно, Ме-262 хватало – их в JV-44 передавали из расформируемых частей. 28 апреля пилоты Бара одержали единственную за день в JV-44 победу в воздушном бою – их жертвой стал Р-47. 29 апреля пилоты JV-44 совершили последний в истории подразделения боевой вылет, а Бар одержал свою последнюю победу в воздушном бою. Над Бад-Альбингеном он подстрелил "Москито", 221-й сбитый (по подсчетам самого Бара) самолет.

В JV-44 Бар летал на различных Me 262А-1. Упоминается о нескольких победах, одержанных Баром на Me 262А1 a/U 1. Самолет с таким обозначением действительно существовал, у него вместо обычных четырех Мк 1Q8 впереди стояли шесть разного типа: четыре MG 151/20 и две Мк 103. Бар утверждал, что на таком Me 262 атаковал "Москито" в JV 44. Впрочем, о шестипушеч- ном "мессере" Бара уже упоминалось выше. Комбинированное вооружение себя не оправдало, было демонтировано, и самолет вернули к исходному виду.

В последние дни апреля 1945 г. JV 44 перелетела в австрийский Зальцбург. Там 5 мая личный состав получил приказ перебазироваться в район Праги и войти в состав JG-7 в качестве IV группы. Однако этот приказ выполнен не был. Зальцбург капитулировал перед войсками союзников. Когда к летному полю стали приближаться американские танки, Гейнц Бар отдал свой последний приказ: "Зажигайте Ме-262!" Окончание войны ас встретил в американском плену. За войну Гейнц Бар совершил около 1000 боевых вылетов, сбил на Восточном фронте 96 самолетов, остальные победы он одержал в боях с авиацией западных союзников. Летая на Me 262 он записал на свой счет 16 подтвержденных побед. В числе сбитых Баром самолетов 22 американских четырехмоторных бомбардировщика. Самого Бара сбивали 18 раз, 4 раза ас прыгал с парашютом.

Американцы хорошо понимали, каких пилотяг им удалось захватить. Вообще, пилоты Ме-262 котировались у победителей очень высоко. После нескольких предварительных допросов все офицеры JV-44 были погружены в транспортный самолет и вывезены в Англию. Их разместили в специальном лагере №7 в Бовингтоне. Большая часть вопросов касалась Ме-262. Бар и остальные рассказывали. Запираться уже не имело смысла: война была проиграна, союзники захватили значительное количество исправных Ме-262. Режим в лагере был довольно свободным. Все изменилось, когда пленных "выжали". Летчиков отправили на континент, в обычный лагерь военнопленных. Там условия были значительно хуже. Бара отпустили в середине 1947 г. Его возвращение в гражданскую жизнь стало непростым. Долгое время ветеран не мог найти работу. От былой "легенды Третьего Рейха" работодатели в ужасе шарахались. Бар перебрал множество невзрачных работ, пока в 1950 г. у него не появился шанс. Опытнейшего летчика-истребителя взяли пилотом в небольшой частный аэроклуб. 28 апреля 1957 г. Бар демонстрировал в Брауншвейге пилотаж на легком спортивном самолете. Неожиданно самолет на высоте 50 м перешел в штопор. Лучший ас реактивной авиации времен Второй мировой войны на глазах своей семьи нашел смерть в обломках самолета